Площадь. Под этим именем разумеют место, или, скорее, ряд лавок от Владимирских ворот до Ильинских и от них вниз до Варварских. Площадь — бойкое место и хорошая школа для русского торговца. Она может быть отнесена к более или менее темным точкам. Просим заметить наше выражение — точкам. Есть поверье, что на Площади и дело не чисто и слово площадной в речи русского купца звучит всегда как-то презрительно; ходят предания в области московского торгового мира, что многие из людей маленьких сделались большими, пройдясь Площадью. Эти поверья и преданья отмечают это место каким-то загадочным, Чарующим характером: это что-то вроде народной кузни, с тою только разницею, что в ней старое делают новым, а тут маленьких большими. Во рту полощи, а в рот не клади; на то и щука в море, чтоб карась не дремал. Эти поговорки, очень популярные в площадном мире, бросают уже более яркий свет на значение этого места, и пред нами уже более определенно выступают темные точки. На Площади есть свои аристократия и демократия: аристократия в лавках, демократия под открытым небом. Много оригинального, много народных черт можно заметить в этой темной куче народа, копошащегося здесь с раннего утра до поздней ночи. Эта бедная масса, эти отверженцы нашего, еще далеко не сложившегося общества, живут день за днем перепродажей старых вещей, чинкой их, женщины мытьем, штопаньем старых манишек, белья. Не кинем во всех их грязью — некоторые живут честно, несмотря на со всех сторон охвативший их разврат, но предоставляем судить, велико ли это «некоторые» и каково им? Преоригинальные понятия о чести, о собственности можно подслушать в этом мире. Вот хотя один пример.
Известно всем и каждому, что пропавшую вещь легче всего найти на Площади. По поводу этого нам пришлось натолкнуться на следующую сцену. По-видимому, дворовый человек, который внимательно осматривал многие вещи, кажется, натолкнулся на свою. Вероятно, уже практичный в этих случаях, он стал сейчас же торговаться и вместе с тем объявил, что это вещь его и что она у него недавно пропала. Продавец, несмотря на это замечание, совершенно равнодушно продолжал просить прежнюю цену.
— Экой, братец, ты какой, дать-то жаль больше: ведь вещь-то моя. Уступи, пожалуйста, всего недели две, как и украдено-то.
— И рад бы, друг, уступить, да не могу: себе дорого стоит…
Представьте отношения этого нового рода торговли и всю процедуру доказательства, что вещь действительно моя. Что дешевле — купить недорогую вещь или доказать?..
