— Поднимались, но…
— Он имел возможность ее вынести?
— Ну, вообще-то я отлучался за сигаретами.
— А после этого «Любовь вечерняя» оставалась на месте?
— Я не обратил внимания. Мы сразу ушли. Но такой риск, при мне…
— А, в случае чего отделался бы шуткой — он человек находчивый. У него была с собой черная сумка?
— Да… была.
— Скажите, он имел обыкновение дарить своим женам драгоценности?
— Да, вроде бы… Да, дарил… Юлии серьги подарил. Но все это ерунда, вы подтасовываете. Все эти факты вы узнали от него самого, он ничего не скрывает!
— Ваш приятель, повторяю, находчив и неглуп и знает, как опасно скрывать то, что легко проверить. Развод с женой, история болезни, машина, сеансы…
— Иван Арсеньевич, да вы что — серьезно?
— Пока несерьезно, но смотрите: как бы в нашу ловушку не попался ваш друг!
— Если так, — художник нахмурился, — туда ему и дорога. Но я не верю. Он великий жизнелюб, такие до крайности не доходят. И вообще, о чем мы спорим, когда у нас есть мальчик, который околачивается на даче во время убийства?
— Такие, как Вертер, тем более до крайностей не доходят.
— Согласен. А Ленинград? А испуг? Что-то тут не то. Или он и есть ваш тайный свидетель?
— Вы думаете, что у Пети хватило бы духу рассматривать в подробностях браслет на руке убитой? Или я от него узнал о ваших отношениях с Люлю?
— Да, сдаюсь. Он не свидетель. А вдруг он все-таки убийца?
— Дмитрий Алексеевич, я уже тут провел один маленький эксперимент, у меня тоже кое-что пропало. Так вот, эксперимент этот исключил Петю из числа подозреваемых… а также вас.
— Благодарю. Итак, последний — Борис?
— Да, последний… Ваш Ника подозрителен мне тем, что у него есть машина, а Борис, напротив, — тем, что у него ее нет.
— Что вы этим хотите сказать?
— На машине легко вывезти труп, который пока не найден даже ученой собакой.
— Так вот почему вы интересовались ключами от моей машины!
— Да. А что касается математика, то он истратил свои, так сказать, машинные сбережения не по назначению. И не признается на что.
— То есть, вы полагаете — на браслет?
— Он любит деньги, золото и понимает толк в драгоценностях. Впрочем, тут много еще неясного. Как, по-вашему, он способен на убийство?
— А, я не знаток… не знаю. Как будто железный человек, жесткость, сила, упорство, но… чрезмерное самолюбие частенько прикрывает бесхарактерность, всевозможные комплексы… Я несколько раз ему звонил после случившегося, но он не пожелал со мной встречаться. Я хотел узнать, о чем же они все-таки разговаривали с Павлом тогда в прихожей.
