— Все так. Однако не забывайте, что следствие, благодаря Анюте, делало акцент не на четыре часа дня, а на ночное время.
— Но Гоги дал показания и насчет среды: с девяти утра и до шести вечера, до звонка Анюты, мы занимались его портретом… ну, разумеется, с перерывами… обедать ходили и тому подобное. Но не разлучались. Он давал показания уже в Тбилиси, оттуда прислали соответствующие документы.
— Ну вот. Убийца вашего Гоги и в глаза не видел, очных ставок с ним не проводилось. Речь на следствии в основном шла о ночи со среды на четверг, а что вы там делали днем… Могли же вы просто приехать в гости к сестрам?
— Конечно. Я и Павлу с Любой обещал.
— Тем более. Приехали и кое-что увидели.
— И сразу сбежал? И потом молчал?
— Струсили, — я вздохнул, вспомнив Петю.
Дмитрий Алексеевич усмехнулся:
— Струсил, испугался, скрыл, сбежал… Черт знает что такое! И тем не менее придется довести эту роль до конца. Я прикрою вашего тайного свидетеля, я сам им стану — наживкой или приманкой? — на нее мы и поймаем убийцу. Разрабатывайте план ловушки. Не имеющих алиби у нас двое, так? Вертер и Борис…
— Почему только двое?
— Ну, в тот четверг…
— В тот четверг, кроме нас с вами, на даче присутствовали еще Николай Ильич и Анюта.
— Иван Арсеньевич, вы в своем уме? Анюта!
— Хорошо, будем джентльменами. Хотя у нее нет алиби на самое горячее время — с двух до шести.
— Она не стала бы красть портрет, который ей принадлежит, а у меня хранился только временно!
— Кража портрета похожа на демонстрацию.
— Иван Арсеньевич, я вообще отказываюсь впутывать Анюту в это дело! Она свое заплатила и слишком дорогой ценой.
— Ладно, будем беречь Анюту. А вот ваш приятель не смог припомнить, чем занимался в ту роковую неделю…
— Ника бесподобен! И куда он лезет…
— Однако факты, Дмитрий Алексеевич, факты. Второго февраля он видел Марусю в роли Наташи Ростовой, она заинтересовала его до такой степени, что он загорелся вдруг отшлифовать этот алмаз и даже ездил на ваши сеансы. В ту же весну он развелся с женой. У него есть автомобиль. Цветущий мужчина вдруг перенапрягся и чуть не заработал инфаркт, причем именно в тот понедельник, когда вы обнаружили Павла Матвеевича в погребе. И, едва придя в себя, он тут же звонит вам и узнает последние новости о Черкасских. Он сумел остаться в стороне. Но вот спустя три года вы вновь ворошите старое — и Ника тут как тут. В эту пятницу, когда пропала картина, вы с ним поднимались в мастерскую?
