Мара
Все четверо суток перехода через Ятунхейм Лэй вел себя как-то странно, был молчалив, мрачен и задумчив. На привалах тихо сидел у костра, не сразу отзывался на мои оклики, а иной раз даже забывал о еде. Очнувшись, с изумлением смотрел на зажатый в руке кусок хлеба, будто не понимал, откуда он взялся. Не отпускал дурацких шуточек и ни разу не обозвал меня ни зеленой, ни орясиной. В конце концов, я даже начала опасаться, что друг заболел. На все расспросы эльф бурчал что-то вроде: «Погоди, сам разберусь, тогда и тебе расскажу…» — и снова впадал в задумчивость. Я не настаивала: меня больше тревожили ятуны, темные силуэты которых часто угадывались за деревьями. Не доверяя обещанию ольды, я все время была начеку.
Однако все обошлось. Мы благополучно выбрались из Ятунхейма в Безымянные земли. На первом же привале Лэй объявил, что нам нужно поговорить.
— Давно пора, — ответила я, укладывая сухие ветки в кострище. — Ну-ка, подпали…
Мы уселись возле весело трещавшего костерка, честно поделили остатки хлеба и ягод: провизия подошла к концу. Воды тоже оставалось на донышке фляги. Это меня не пугало: в Безымянных землях хотя бы водилась дичь, а из ручьев, что здесь текли, можно было пить, не опасаясь отравиться.
— У меня к тебе предложение, Мара, — жизнерадостно проговорил эльф, дожевывая хлеб. — Не хочешь ли ты прогуляться на Дикий архипелаг?
Я едва не поперхнулась.
— Зачем, во имя всех богов?!
— Ну а почему бы нет? Все равно у нас выбор маленький. Мы собирались в Зириус, так ведь и там никто нас не ждет. Тогда какая разница: туда или на Дикий архипелаг?
Я уже неплохо изучила ушастого, поэтому его нарочито легкомысленный тон меня не обманул.
— А ну-ка, выкладывай начистоту, — грозно велела я.
И он начал рассказывать. Клянусь Тиром, такого бреда мне слышать еще не доводилось! Лак'ха, война богов, поток магической энергии, вырождение волшебников и загадочный артефакт, который якобы должен спасти мир, — на Диком архипелаге, разумеется. Но Лэй излагал всю эту чушь с таким видом, будто делился со мной божественным откровением. В зеленых глазах горели азартные огоньки, речь была убедительной и гладкой.
— Послушай, — сказала я, когда поток его слов иссяк и мальчишка приложился к фляге, чтобы промочить пересохшее горло. — Не знаю, что с тобой сделала эта… красноглазая и как она сумела вбить в твою пустую ушастую голову подобное безумие, но я ей не верю. Лак'ха, это ж надо такое придумать!
