Миссис Кейдж осталась в Эванстоне, чтобы наблюдать за упаковкой вещей в городском доме. Эдис сама привела в порядок и заперла загородный дом в Висконсине, и, поскольку они не собирались продавать его по крайней мере в течение года, здесь и не возникло никаких особых проблем. Правда, через год этот вопрос возникнет снова, но сейчас Палмер радовался, что ему удалось отложить его до тех пор, когда у них все уже наладится. Несмотря на то что они с Эдис добросовестно потратили два уик-энда, изнывая от жары и духоты в поисках подходящего дома в пригороде по специально для них подготовленному отделом закладных ЮБТК списку, наиболее приемлемым оказался конфискованный особняк из бурого песчаника на Семидесятой улице недалеко от Пятой авеню. Стоимость такого особняка была более ста тысяч долларов, но Палмеру предоставлялась возможность купить его за полцены при условии, что эта сделка будет «нашей маленькой тайной», как выразился один из клерков отдела закладных ЮБТК.
Во время осмотра особняка его феноменальная дешевизна быстро утратила свой смысл, Палмеру стало ясно, что на ремонт и перестройку уйдет примерно столько же, сколько на его приобретение. Однако он все же решил купить этот дом и переехал вместе с семьей в небольшой отель, расположенный поблизости от особняка, с тем чтобы Эдис могла наблюдать за его перестройкой. Палмер устроил детей в школу Бентли и считал себя поистине счастливым, что такой серьезный вопрос был разрешен без особых затруднений.
– По крайней мере хоть в этом нам повезло,– сказал он как-то утром Эдис, после того как дети ушли в школу,– принимая во внимание, что все остальное – одни хлопоты и неприятности.
Небольшие глаза Эдис, обрамленные совсем бесцветными, едва различимыми ресницами, медленно оторвались от блокнота, в который она что-то записывала. Взгляд Эдис блуждал некоторое время между блокнотом и чашкой кофе, которую она держала в другой руке, а затем, как бы сфокусировавшись, остановился на лице Палмера, сидевшего за столом напротив нее.
– Я их просила не заваривать такой крепкий кофе,– сказала она неожиданно.– Мы, правда, оба любим черный кофе без сливок, но этот уже похож на густые чернила.– И затем, не делая никакой логической паузы, спросила:
– О каких это неприятностях ты говорил, дорогой?
– О крупных, разумеется. Таких, как слишком крепкий кофе, и тому подобных.
Она не очень громко, но все же достаточно красноречиво стукнула донышком своей чашки о блюдце.
