Притяжения [новеллы] | страница 17

— Вкусно?

— Изумительно.

— Писать вам на пользу, вы похорошели. Становитесь другим человеком, когда говорите себе, что все-таки стоило.

— Откуда вы знаете про Севенны?

— Забудьте. Вы сейчас в другом измерении; оставьте Надеж в реальности.

Какое-то оцепенение охватывает меня, а она между тем продолжает говорить, все медленнее, все ласковее:

— Странно, вы даже ни на секунду не заподозрили, что я могла подсыпать отраву в ее торт. Вы и вправду весь в новой книге, ваша мать вас вдохновила… Вы даже совсем не тревожитесь больше за дочь. И правильно делаете. Теперь ей больше ничего не грозит.

Трепещущая пелена застилает глаза. Я откидываюсь назад, головой на подушки.

— Прекрасное начало романа, которое она вам показывала, правда? Очень одаренная девушка. Она намного талантливее вас. И намного искреннее. Ей-то не нужно разрушать, чтобы созидать. Но с вами она в тени. Ей не раскрыться до конца, пока вы живы. А потом в один прекрасный день вы попадетесь. До сих пор только я одна угадала правду… Но достаточно прочесть повнимательнее вашу биографию, чтобы сопоставить факты. Я солгала вам, Алекс. Меня интересует не писатель, нет — серийный убийца. Я хотела вновь создать вам условия, реактивировать вас, чтобы подтвердить или опровергнуть мои догадки.

Ледяная волна захлестывает мне грудь. Я стискиваю рукой плечо, чтобы унять боль.

— Матильда… Таблетки в моем пиджаке… На стуле в прихожей…

— Нет. Я защищаю Над и дарю ей великолепный сюжет. Вы станете книгой ее жизни.

Я сгибаюсь пополам от боли, сползаю на ковер.

— Вы всегда убивали тех, кто становился вам поперек дороги. Начиная с вашего деда, который не позволял читать его мемуары, пока был жив, и кончая вашей женой, грозившей подать на вас в суд, если вы изобразите ее в книге; ну и по мелочи — высмеивавшего вас критика и академика, который повел кампанию против вас.

— Матильда… мой пиджак…

— После нашей встречи, после моих слов о вашей матери я была уверена, что вы решите ее умертвить. Из Монпелье я помчалась в «Глицинии», чтобы забрать таблетки из тумбочки. Полагала, что это вас остановит. Меа culpa.[4] О подушке я не подумала.

— Но я тут ни при чем… Она сама!

— Самоубийство? Не найдя своих таблеток, своего права достойно умереть, когда сама сочтет нужным, она задушила себя подушкой? Это возможно, но читатель не поверит. Нет, я позабочусь о том, чтобы Надеж вывела в книге убийцу матери. Каким замечательным персонажем вы будете…

— Матильда… не делайте этого… таблетки, скорее…