Беспокойный возраст | страница 12
— Я пойду. Уже поздно, — спохватилась Лидия.
— Погоди, — остановил ее Максим и взял за руку. Но прошла минута, а он молчал.
Все слова, которые он давно готовился высказать, смешались в его голове. А она выжидающе и чуть пугливо смотрела на него. Вот и опять надвигалось на нее то, что всегда так смущало и волновало. Как хорошо и спокойно было просто дружить, как все ребята дружили… Но новое чувство властно охватывало ее.
Тень от железного козырька над дверью скрадывала ее фигуру, странно изменяла лицо. Оно выглядело неузнаваемо строгим, гордым. Молчание становилось все более неловким, и Максим спросил:
— Так куда же ты едешь на практику нынешним летом?
Лидия вздрогнула — вопрос показался ей неожиданным и неуместным. И в то же время он обрадовал ее: значит, она ничем не выдала себя… Пусть Максим продолжает думать, что безразличен ей. И хотя ей так же грустно при мысли о разлуке и ужасно не хочется, чтобы он уехал, но она и виду не подаст — на Сахалин, так на Сахалин, пусть уезжает хоть на Южный полюс…
Она собрала все силы и ответила равнодушно:
— Говорят, многих с факультета гражданских сооружений оставят в Москве на строительстве нового района. Возможно, я никуда не поеду.
— А потом? После окончания института? — опросил Максим и добавил: — Если бы тебя назначили туда, где буду я…
Она тихо засмеялась:
— Ладно. Там видно будет. А может, лучше, чтобы ты приехал туда, где буду я?
Максим не мог понять — шутит она или говорит серьезно.
— Для меня это будет тяжелый год, — вздохнул он.
— Почему? Говорят, трудно на работе только вначале, а потом молодые специалисты быстро осваиваются и привыкают.
Он совсем не о том думал, но Лидия или не поняла, или схитрила.
— Я пойду. До свидания, — протянула она руку. — Ты где будешь завтра?
— В институте…
— Вот там и увидимся.
— Нет… — Максим задержал ее руку. — Поедем вечером куда-нибудь.
Она, казалась, колебалась, противилась чему-то и вдруг сказала:
— Приходи к нам вечером. Поедем на Ленинские горы. Оттуда хорошо на Москву смотреть, когда зажгутся огни. Приедешь?
— Ладно, — ответил Максим и опять осторожно потянул ее за руку. Но она упрямо высвободила ее и не успел Максим еще что-либо сказать, скрылась за дверью, точно растаяла.
Максим услыхал только, как щелкнул замок, постоял у двери и, как всегда ошеломленный внезапным уходом Лидии, медленно побрел к Киевскому вокзалу.
Он шел задумавшись, весь во власти уже знакомого ощущения неудовлетворенности собой и глубокой хмельной радости. Сегодня он уловил в поведении Лидии, в ее глазах и голосе что-то новое, совсем по-иному приблизившее их друг к другу. На этот раз она не говорила о дружбе.