Так что я могу до какой-то степени соглашаться с Бертольдом Брехтом, а дальше наши пути расходятся. Так называемую религию необходимо искоренить на Земле, потому что это единственный путь для того, чтобы появилась настоящая религия, чтобы появилось подлинное. Но подлинную религиозность нельзя осуждать. Если вы ее осуждаете, тогда и такой результат... Тим Грин сам говорит в своем вопросе:
«...Тем не менее, его мощная творческая любовь сияет как гневный свет в двадцатом веке».
Но любовь не может быть гневной. Гнев разрушителен, а любовь созидательна. Гнев — это проявление ненависти, он никогда не является проявлением любви. Вот в чем упущение Бертольда Брехта. Если вы против религиозности, вы можете творить, но ваше творчество будет патологическим. Оно не будет непринужденным, не будет прекрасным.
И вы можете это видеть. Все современное искусство уродливо, по той простой причине, что в нем нет духовных истоков, в нем нет качества медитативности. Посмотрите на картины Пикассо: они демонстрируют какое-то безумие в этом человеке. Пикассо — гений: будь в нем хоть немного духовности, он превзошел бы Микеланджело. У него есть потенциал, есть талант, у него есть разумность, но чего-то не хватает. Он пребывает в хаосе, у него нет внутренней дисциплины.
Вот почему Микеланджело создает прекрасные произведения искусства, а Пикассо — уродливые творения. При взгляде на картины Пикассо у человека неизбежно возникает ощущение, что в них есть какой-то оттенок безумия.
Есть множество историй о Пикассо...
К Пикассо пришел американский миллионер. Ему были нужны две картины, и он хотел заполучить их немедленно. И он был готов заплатить любую сумму — деньги роли не играли. Пикассо был слегка озадачен, потому что у него оставалась только одна картина. Он запросил очень высокую цену, рассчитывая, что миллионер скажет: «Я куплю только одну».
Но тот ответил:
— Хорошо, я заплачу, сколько нужно. Где картины? Принесите их, вот чек!
Тогда Пикассо вошел в дом, разрезал картину пополам и отдал миллионеру две картины.
В действительности, его картины можно разрезать и на четыре части, это ничего не изменит.
Я слышал еще одну историю:
Одна богатая женщина хотела, чтобы он написал ее портрет, и он это сделал. Когда она пришла и посмотрела на портрет, она сказала:
— Все хорошо, только вот мне не нравится нос. Вам придется его перерисовать.
— Это невозможно, — ответил Пикассо.
— Почему невозможно? — удивилась она. — Я готова за это заплатить. Если вам нужно еще денег, я готова заплатить.
