Дао: Золотые Врата. Беседы о «Классике чистоты» Ко Суана. Ч. 1 | страница 60
— Дело не в деньгах, — сказал он. — Я просто не знаю, где здесь нос!
Один мужчина ищет себе жену, и он приходит к агенту.
— У меня есть одна красивая женщина, как раз для вас, — говорит ему агент, — очень богатая вдова. Конечно, она немного старше вас, но у нее столько денег, что, думаю, вы не захотите упустить такую возможность. И она красива! Пойдемте со мной, я покажу вам эту женщину.
Мужчина идет взглянуть на женщину. Увидев ее, он не может поверить своим глазам — он никогда раньше не видел настолько уродливой женщины. Один глаз смотрит в одну сторону, другой глаз смотрит в другую сторону, нос крючком, зубы торчат наружу, на голове парик, одна нога длиннее другой. Просто отвратительное зрелище!
— И вы называете эту женщину красивой? — шепчет он на ухо агенту.
— Можете не шептаться, — говорит агент, — она к тому же глухая! Говорите вслух все, что хотите. А если вам не нравится Пикассо, я тут ничего не могу поделать. Я не виноват!
Современное искусство уродливо по той простой причине, что в нем нет никакой духовности. Современная поэзия уродлива. Современная музыка — это просто шум, причем очень сексуальный, потому что когда нет духовности, все, что остается, это сексуальность. Духовность — это та же самая энергия, что и секс, но на ее высочайшем пике, в ее самой утонченной форме. Секс — та же энергия, но очень грубая, на низшей точке. Секс — это животная энергия, и эта же энергия, проходя через искусство духовности, становится духовностью, становится самадхи, становится сверхсознанием. Она становится божественной энергией.
Поэтому Бертольд Брехт злится. Его гнев можно понять. Но гнев не может быть созидательным — даже если он что-то создает, такое творчество всегда несет в себе что-то деструктивное.
Вы удивитесь, когда узнаете, что в юности Адольф Гитлер хотел стать художником. Ему было отказано при поступлении в художественную академию. Тогда он захотел стать архитектором, но ему снова отказали. И этот человек стал самым вероломным из всех известных людей в этом столетии — и даже не только в этом столетии, но и во всей истории. Если бы его приняли в художественную академию, он бы стал еще одним Пикассо. Его картины были бы деструктивными.
Он написал несколько картин — они сохранились до сих пор. Они многое говорят о нем. Он без меры использует цвет крови. Его самые любимые цвета — кроваво-красный и черный. Он работал с этими двумя цветами, ими он рисовал. Он оставил несколько рисунков, своих архитектурных идей — они не похожи на Тадж-Махал, они похожи на психиатрические лечебницы! Но этот человек пришел к власти, он стал политиком, и он стал творить свою живопись, свою архитектуру, свое искусство на живом человечестве, на огромном холсте человечества. И его цветами оставались все те же два цвета: черный, цвет смерти, и кроваво-красный, цвет убийства, гнева и ярости.