он смотрит с удивлением, но ничего не спрашивает.
Мне становится совестно и немного смешно. Сконфуженный, я забираюсь на багажник велосипеда.
Мы едем по дороге, которой нет конца.
"Видишь дамбу, там, где заканчивается дорога? Нам туда."
Я выглядываю из-за спины мужчины и получаю удар ветра в лицо. Я прячусь
опять за его спину: всё равно увижу, когда доедем.
"Спускайся. Это Лаксум. Мы приехали."
Я осматриваюсь и вижу голое, открытое всем ветрам пространство
с несколькими отдалённо стоящими друг от друга домами. Эти несколько домов
и есть деревня? Чувство одиночества и тоски судорожно сжимает моё горло.
Мы перебираемся через деревянную изгородь и идём по высокой траве.
Пасущиеся лошади фыркают в нескольких шагах от нас и я стараюсь держаться поближе к мужчине.
Ещё одна изгородь и слева от неё небольшой дом. Ни деревьев, ни кустов. Пустошь.
Входная дверь расположена в задней части дома и состоит из двух половин, верхняя из которых приоткрыта.
"Aкке", зовет человек, он снимает деревянные башмаки, и мы заходим в дом.
В небольшой низкой комнате стоит, нагнувшись, большая, грузная женщина в тёмной одежде,
с большими округлыми формами. Когда она выпрямляется, то комната кажется
слишком маленькой для неё. Она обладает мужественным лицом и пронзительными глазами,
которые вызывают у меня страх.. Она идет к столу и усаживается на стул возле него.
Богиня моей судьбы, посмотрев на моего спутника и меня, громко смеётся.
"Боже мой, это наш ребенок войны". Она тщательно осматривает меня с головы до пят.
"Но мы просили девочку для нашей Пики, чтобы была ей подружка."
Его голос звучит сердито и угрожающе.
Она снова встаёт и заполняет собой комнату..
Она подходит ко мне, отрезая пути к отступлению.
"Сядь там".
Я сажусь на стул у окна, на который она указала.
Снаружи пастбище, пустошь и ветер. Внутри пахнет едой и горелой древесиной.
Мужчина садится с женщиной за стол, и как два заговорщика, начинают говорить на непонятном языке.
"Он хоть ходит в церковь?" Вопрос ясен для моего понимания.
Я сразу отвечаю "да". Это ложь, но в противном случае она вероятно выставила
бы меня за дверь. Теперь я должен отдать ей карточку с продовольственными талонами,
возможно она станет тогда более снисходительна ко мне. Я обыскиваю карманы: пусто.
Я упрямо продолжаю ощупывать свою одежду: не может быть, чтобы я её потерял?
Мужчина встаёт и пожимает мне руку.
"Они позаботятся о тебе," Говорит он, "веди себя подобающе."
Опять знакомый человек исчезает из моей жизни: я чувствую себя ненужным баластом,
