Водитель сидит поодаль на стуле. Он сам сделал себе бутерброд и жуёт его.
Он выглядит угрюмым и недовольным.
Я строю коварные планы. Я подойду к нему и спрошу, едет ли автомобиль обратно и можно ли мне поехать с ним.
Никто и не заметит, как я исчезну. Я сберегу свой бутерброд и отдам ему, тогда он обязательно согласится.
Я осматриваюсь вокруг; что я делаю в этой сырой, тёмной комнате? Кто придумал что-то ужасное для нас?
Если бы я смог попасть в автомобиль, то я бы убежал обратно в Амстердам. Как глупо.
Я представляю, как водитель рассмеялся бы сочувственно и пустил меня в автомобиль.
Незаметно мы выходим и уезжаем.
Я спасен!
Но я знаю, что я буду сидеть и покорно ждать того, что произойдет со мной.
Шофер встаёт, заговаривает с мужчинами у стола и неожиданно выходит из комнаты.
Слишком поздно, я должен придумать что-то другое...
Первых двух детей Фрейлейн за руки поднимает со скамейки и они покорно идут к выходу следом за ней, словно животные,
которых ведут на бойню.
Они уходят без багажа, так как их вещи выпали ночью на дорогу.
На улице, за дверью, слышится громкий плач и сердитый голос Фрейлейн. У меня такое чувство, что
все дети в этой комнате становятся тише и меньше ростом.
В наступившей тишине есть что-то тревожное и между взрослыми, и между детьми возникает странное
напряжение. Мужчины стоят близко друг к другу, как будто замышляют нечто недоброе.
Могут ли они навредить нам, можем ли мы доверять им?
Они общаются друг с другом приглушенно, никто даже не улыбается. Взволнованно
они смотрят на нас, как будто мы являемся для них неразрешимой проблемой.
Следующими выходит небольшая группа с Гретой, живущей на Блоедстраат.
Она пытается улыбнуться, так же криво, как криво сидит её бантик в растрепанных волосах.
Она делает почти незаметные движения рукой: Пока.
Затем наступает черед Яна. Когда Фрейлейн говорит "Хогесвоорт", он решительно хватает чемодан
и направляется к двери. Я смотрю в его сторону.
"Мы должны оставаться вместе," говорил он, теперь он уходит, даже не посмотрев на меня.
Медленно, но верно все дети исчезают. Я остаюсь один, словно на уроке физкультуры
выбирают команды и меня не выбрали ни в одну из них. Меня это не удивляет, меня никогда не выбирают
и я не считаю это большим несчастьем. Мужчины за столом смотрят на меня, потом изучают список
и ничего не понимают. Фрейлейн пожимает плечами и смотрит на часы.
"Согласно списку должна быть девочка," говорит она нетерпеливо, когда подходит ко мне.
