— Бобби, Джинкс, — крикнула она, — подождите, я вас провожу!
Она сделала шаг, сунула руку в карман платья и вытащила ингалятор. Ни слова не говоря, протянула его Хеде и направилась к выходу.
Хеда приставила его к губам; лекарство сразу сработало, дышать стало легче. Она была очень благодарна бабушке, что та не стала устраивать из случившегося спектакля. И в то же время не могла не задуматься: а вдруг они правы, что относятся к ней, как к человеку, который сам о себе позаботиться не в состоянии.
«Всегда теперь буду помнить про ингалятор, — поклялась она мысленно. — Всегда».
Дженн уселась на табуретку, которую освободила Тиффани, и вполоборота повернулась к сестре.
— Ты это серьезно? — тихо спросила она.
Хеда кивнула.
— Да, я хочу поехать с тобой. С тех пор как ты уехала, тут все стало по-другому. Я говорю не про маму с папой, а вообще про все. Ты знаешь, что Проклятые окопались в Сан-Франциско? Власть в городе теперь у них в руках. И без их позволения там даже плюнуть нельзя.
Дженн широко раскрыла глаза. Сан-Франциско всего в двадцати минутах езды от Беркли.
— Нет, ей-богу, не знала, — прошептала она.
— Да, это правда. И по всей Америке так. Вампиры рвутся в правительство. Они даже не скрывают этого. Я не удивлюсь, если Соломона «изберут» президентом.
Дрожащими пальцами и интонацией она обозначила кавычки на слове «изберут».
— До нас доходили слухи, что здесь у вас худо, — медленно проговорила Дженн. — Но я и не думала, что настолько. Все эти пустые могилы…
— Я тоже видела, — подхватила Хеда и тут же закашлялась: от волнения ей снова стало трудно дышать. — Дженн, папа постоянно говорит, что Соломон собирается восстановить мир, и что мы должны во всем помогать ему.
— О, господи, да у него совсем крыша поехала! — выпалила Дженн и сморщилась. — Извини.
— Нет-нет, ты совершенно права.
Хеда сделала еще один вдох через ингалятор. Сердце ее бухало, как колокол.
— Такое впечатление, что ему как следует промыли мозги. Он говорит, если мы не согласны, значит, только усугубляем положение.
— Камешек в мой огород.
В голосе Дженн звучала неподдельная боль. И еще злость. Хеда и сама злилась. Отец ведет себя крайне глупо.
— Он говорит, что вы все там одним миром мазаны с нашей бабушкой и папой Че. Все, что они ни делали, все было неправильно и ни к чему хорошему не привело. Только своих родственников подставили.
— У папы было плохое детство, — сказала Дженн сквозь зубы. — Всегда были в бегах, всегда скрывались.
