— Так давно не видела сестру, — Тиффани сморщила носик, неожиданно прерывая молчание.
— Да, — неопределенно отозвалась Хеда.
Ей не хотелось говорить с Тиффани о Дженн.
— Слушай, поговори ты с ней, объясни, что она неправа насчет этих парней, вампирчиков.
Хеда закатила глаза. Как минимум половина девчонок в школе, в том числе и сама Тиффани, считали вампиров существами ужасно романтическими, как каких-нибудь эльфов или русалок, и ласково называли их вампирчиками. Они щеголяли глубокими вырезами на платьях и кофточках, которые, казалось, так и кричали: «Кусни меня!»
Тиффани тронула пальчиком ожерелье с фигуркой летучей мыши, держащей в коготках сердечко. Девочки, подобные Тиффани, носили такие ожерелья в знак того, что простые парни их совсем не интересуют, что они западают только на «вампиряшек».
Хеда подняла голову и увидела, что к ним направляется Дженн. Ей стало стыдно за подружку, и она снова низко опустила голову. Интересно, знает ли Тиффани, что побрякушка, висящая у нее на груди, олицетворяла полное и даже оскорбительное отрицание всего, чему служит Дженн. Вампиров Дженн убивает. И никогда не полюбит кого-нибудь из этих чудовищ.
Хеда глубоко вздохнула. Ну, да, конечно. Тиффани, может сколько угодно не понимать, кто такие эти вампиры, родители могут сколько угодно считать, что вампиры стремятся к мирному сосуществованию, но ей-то, как и Дженн тоже, все прекрасно видно. И пора уже и ей что-то делать, как это делает Дженн.
— Привет, Тиффани, — сказала Дженн. — Хеда, мама хотела бы знать…
— Возьми меня с собой, — перебила ее сестра.
Обе девушки посмотрели на нее с немым изумлением. И без того бледное лицо Дженн побелело, как мел.
Хеда закатила глаза, болезненно переживая свою ущербность.
— Ну, в Саламанку, когда поедешь обратно.
— Что? — вставая, спросила Тиффани.
Сощурившись, Дженн молча смотрела на сестру. Потом быстро тряхнула головой.
— Я хочу делать то же, что и ты, — сказала Хеда, понимая, как отчаянно звучит ее голос.
— Тиффани, извини, нам с сестрой надо поговорить, — сказала Дженн. — Ты не оставишь нас на минутку?
— М-м-м, конечно, — ответила Тиффани; пятясь, она пыталась заглянуть Хеде в глаза. — Как скажешь.
— Я уже приготовилась, упаковала вещи. Начала готовиться, как только узнала, что ты приезжаешь. Ну, пожалуйста. Я буду хорошо учиться, у меня получится, я обещаю.
— Выкинь из головы, — вдруг раздался за ее спиной сердитый голос.
Хеда резко обернулась и увидела отца: он смотрел на нее сверху вниз, глаза его пылали от ярости. Внешне он был очень похож на деда, на папу Че: с высоким лбом, кареглазый — и вместе с тем у них с отцом не было ничего общего.
