— Что надо уметь, чтобы писать прозу? — спросили как-то журналисты у Марка Роснана.
— Ничего особенного, — ответил он, — надо просто уметь чувствовать.
— И что именно чувствовать?
— Все чувствовать. Жизнь, слова, природу, мысли других людей. Этот дождь.
— Этот дождь? — удивленно развели руками журналисты.
— Да, — сказал Марк Роснан, — даже этот дождь.
Есть на земле такие люди. Их сердца вмещают всю вселенную. Но только с такими людьми и хочется быть рядом всю свою жизнь.
Марк Роснан. Он просыпался на рассвете, а ложился тогда, когда весь мир уже давно спал. У него всегда был усталый вид, ежесекундно ощущать жизнь всей своей душой — это удается не каждому.
Марк Роснан жил трудно, глубоко и непросто. Каждый день он погружался на дно своих произведений, вымышленной действительности, идеальных людей и нереальных событий, а потом вновь и вновь возвращался в нормальный земной мир и пытался быть точно таким же, как все.
И если для всех людей обыкновенная жизнь и меркантильная действительность были просты, понятны и естественны, то для Марка Роснана все это было сложно, малопонятно и не слишком интересно.
Когда пытаешься охватить необъятное, в любом случае что-то потеряешь. Семья, простота человеческих отношений, необъяснимая радость новых покупок, повседневные планы на жизнь — все это подвластно абсолютно всем людям на земле.
Но есть такие люди, для которых эти радости находятся где-то очень далеко, за гранью существования. Эти люди идут совсем другой дорогой, и они сами выбрали этот путь, и им даже некому пожаловаться, потому что обратной дороги у них тоже нет.
И Марк Роснан был из таких людей.
— Он слишком погружен в себя, — сказала мне моя сестра Мина, — все ответы на вопросы он находит внутри себя, и больше ему никто не нужен.
— Он живой человек, — сказала я, — а еще ни один человек не смог прожить жизнь без других людей.
— Но Марк Роснан живет на небесах. Как только он спустится на землю, окружающие потеряют к нему интерес.
— Марк Роснан никогда не станет обыкновенным человеком.
— У всех писателей бывают творческие кризисы.
— Не в этом дело. Марк Роснан и без своей прозы — очень интересная личность.
— Без своей прозы он ничего не будет стоить. Марк Роснан интересен только тем, что он писатель.
— Это не так. Марк Роснан всегда будет интересным человеком, даже если он, как ты говоришь, спустится на землю.
— Время покажет, — сказала Мина.
И мы стали ждать, когда Марк Роснан перестанет быть для меня идеалом. А пока я ничего не могла ей доказать.
