- А как насчет этого? - сказал он, указывая на канделябр.
- Тридцать пять гиней.
- О! - с сожалением произнес мистер Иствуд. - Это немного больше, чем я могу себе позволить.
- Что бы вы хотели? - спросила старуха. - Что-нибудь в качестве свадебного подарка?
- Вот именно, - сказал Энтони, пускаясь в объяснения. - Но им очень трудно угодить.
- Ну что ж, - сказала она, поднимаясь со своего места. - Прекрасное старинное стекло никогда не будет некстати. Тут у меня есть пара старинных графинов, а вон там симпатичный набор ликерных рюмок - как раз для невесты...
Следующие десять минут были просто мучением для Энтони. Старуха цепко держала его в руках. Все мыслимые образчики искусства стеклодувов выстроились перед ним. Он был в отчаянии.
- Прекрасно, прекрасно, - небрежно восклицал он, совершенно подавленный большим бокалом, который предоставили его вниманию. И вдруг он брякнул не подумав: - А нет ли у вас тут телефона?
- Нет, у нас нету. Напротив на почте есть. Ну так что вы возьмете бокал или эти чудесные кубки?
Не будучи женщиной, Энтони ничего не понимал в сложном искусстве ходить по магазинам, ничего не собираясь покупать.
- Пожалуй, я возьму набор для ликера, - мрачно сказал он. Он показался ему небольшим. Больше всего Энтони боялся, что ему всучат канделябр.
С горечью он заплатил за покупку, а затем, когда старуха заворачивала рюмки, смелость внезапно вернулась к нему. Ну и что с того, если она сочтет его немного эксцентричным, а кроме того, какое ему дело до того, что она подумает?
- Огурец, - четко и твердо произнес он.
Старая карга остолбенела.
- А? Что вы сказали?
- Ничего, - поспешно соврал Энтони.
- А мне показалось, что вы сказали "огурец".
- Вот именно, - вызывающе сказал Энтони.
- Хорошо, - сказала старуха - Почему же вы не сказали этого раньше? Только заставили меня впустую тратить время. Ступайте через эту дверь вверх по лестнице. Она вас ждет.
Как во сне Энтони прошел в указанную дверь и поднялся по темной и грязной лестнице. Наверху дверь была немного приоткрыта, и через щель виднелась маленькая гостиная.
Там на стуле, устремив взгляд на дверь, с выражением нетерпеливого ожидания на лице, сидела девушка.
И какая девушка! У нее действительно была бледная, как слоновая кость, кожа, которую так часто описывал Энтони. А ее глаза! Какие глаза! С первого же взгляда было видно, что она не англичанка. В ее облике была какая-то чужеземная экзотика, что проявлялось даже в ее скромном, но дорогом платье.
