Труднее всего ему было осознать слова Гавриила: «И когда ты увидишь, что он без греха, ты обретешь покой».
Каин пытался понять: без греха, как он мог быть без греха?
«Все зависит от того, насколько я буду честна», – подумала Ева. И медленно, зная, что каждое слово должно быть точным, она стала рассказывать, как пришла к пониманию того, что упустила его, старшего сына, как отдалилась от него, потому что его глаза очень напоминали ей о старой жизни, той свободной жизни, которую она забыла.
Понял ли Каин ее на самом деле, она не знала. Но казалось, что ее слова, минуя гол входят прямо в сердце мальчика.
Иногда она испытывала утешение. Например, когда он говорил:
– Не всегда было так плохо, мама. Когда я был маленьким, мне нравилось ходить с тобой по полям и слушать твои рассказы о лекарственных травах. Засмеявшись, продолжил: – Ты говорила и говорила, иногда нервничала, потому что я учился не так быстро, как тебе хотелось. А потом, когда появился Авель и у тебя часто не было времени, мне казалось, что ты устала от меня. Мне было так трудно учиться. И тем не менее я крепко усваивал все твои уроки.
Они сидели у очага, мать и взрослый сын, и смотрели друг на друга.
Ева глотала слезы. У него тоже хорошая память, это здорово.
На следующий день им предстояло носить воду на поля, где прорастало новое зерно. Лето выдалось сухим и жарким. Взрослый мужчина и мальчик поговаривали даже о том, что надо бы прорыть канаву из озера и провести воду к полям, но этим им предстояло заняться в следующем году.
А Ева с маленьким сыном за спиной таскала на голове тяжелые горшки с водой, чтобы полить лекарственные травы и овощи в саду.
Между Каином и Сифом возникла сильная связь, малыш с восторгом воспринимал своего старшего брата, который любил заниматься с ним, часто подбрасывал вверх, смеялся и шутил.
«Все обновилось», – думала Ева.
Однажды вечером их беседа коснулась убийства. Мужчины пытались уйти от разговора, но Ева настояла на его продолжении. Ничто не должно было остаться сокрытым.
Беспокойство Каина росло, его черные глаза запылали внезапной болью, причиненной Адамом.
– Это ты сказал, что Бог прибил мой дым к земле, что Бог не хотел принимать его. Я долго и много думал об этом, и я готов воздать тебе должное. Твой Бог действительно не хочет знаться со мной.
Наступила такая тишина, что Ева слышала даже биение своего сердца.
– Прибил твой дым к земле? – спросила она. – Что ты тогда пожертвовал?
