На полпути гора подарила ей еще одну ложбину с низкорослым лесом и травой у источника.
Да, их она тоже помнила. Именно здесь они тайком и неуверенно заговорили о словах. О том, как слово добралось до них. Все началось с цветка, это она помнила. В ту весну здешние склоны сплошь покрылись небольшими белыми цветами, все вокруг полнилось тонким запахом зелени, земли и воды.
Прежде она не обращала на цветы внимания, хотя видела их постоянно. Неужели она и он заметили их тогда только потому, что их, одинаковых, было так много?
– Какие прекрасные цветы, – сказала она и, повинуясь неожиданному импульсу, нарвала целую охапку – просто ей так захотелось.
– Откуда ты знаешь, что это цветок? – спросил он и рассмеялся.
Она не помнила своего ответа, помнила лишь, что это был. их первый разговор, сплетенный из предложений: вопрос – ответ.
Было очень весело. Но тогда слов едва ли хватило бы, чтобы ответить на его вопрос: откуда она узнала, что цветок – цветок? Знала ли она ответ тогда?
Смогла бы она сейчас найти слова, чтобы объяснить ему, что между нею и всем растущим на земле существует доверие? Что она дружит с растениями, что они делятся с нею своими тайнами, именами и качествами. Что она получает от них знания: какие корни хороши и питательны, какие почки дают силу, какие травы снимают боль и лечат от разных болезней.
Слова возникали от этого доверия, конечно же, каждый союзник имеет свое имя. А с именем приходят и знание, и различия, и внешний вид.
Как много растений изучила она, узнав о такой своей возможности!
«Именно благодаря словам мир становится содержательным», – подумала она. До существования слов была лишь просто зелень, а сейчас были и цвет, и виды, и различия, переживания, качество, порядок, возможности. Слова дают и уверенность – об этом она думала много раз. Вместо того чтобы задохнуться от страха при виде молнии, она могла теперь сказать: это гроза, она пройдет, как и прошлым летом. Она могла теперь даже предвидеть: в такую жару должна начаться гроза. Надо найти защиту.
Муж ее видел все совсем иначе, даже если и находил преимущества в ее размышлениях.
Его союз – не с землей и не с видимым, очевидным, а с небом и силой, которые он называет Богом. Она никогда не понимала этого и никогда особенно не интересовалась. Не было времени, сказала она самой себе. Были дети, еда, проблемы, одежда…
В последнее время к ней то и дело возвращалась мысль о том, что думы о небе и о Боге тоже, возможно, необходимы. Здесь сейчас, на ложбине, она снова подумала: как еще мало того, что она облекла в слова, что предвидела и планировала.
