– Ну, и в чем дело? – спросил он, когда солдат уже почти подбежал к нему.
Солдат со смущенным видом отдал честь.
– Комендант приказал приостановить казнь…
Моше почувствовал прилив горячей крови во всем теле – вплоть до самого маленького капилляра. «Приостановить казнь…»
– Комендант сказал, чтобы вы вместе с заключенными ждали его здесь. Он сейчас придет.
Приговоренные боялись даже пошевелиться – как выслеживаемое животное, которое надеется, что, если оно прильнет к земле и замрет, хищник не заметит его и проложит мимо. Они стояли нагишом абсолютно неподвижно, сдерживая дыхание и стараясь не встречаться взглядами с эсэсовцами. Им очень-очень хотелось куда-нибудь исчезнуть, раствориться в воздухе, стать невидимыми. Они мечтали сейчас только об одном – вернуться в свой вонючий и переполненный людьми блок.
Минут через десять открылась главная входная дверь здания администрации концлагеря, и показался комендант. Моше украдкой глянул на него. Он видел Брайтнера и раньше. Иногда у него возникало подозрение, что те часы и браслеты, которые он доставал по заказу эсэсовцев и капо в «Канаде», в конечном счете предназначались не для кого-нибудь, а для самого коменданта. Каждый раз, когда Моше видел Брайтнера, он неизменно улавливал малозаметную разницу между этим штурмбаннфюрером и прочими эсэсовцами. Брайтнер был одет в униформу, сшитую на заказ, а не полученную на складе (Моше понимал толк в одежде и отметил этот нюанс с первого взгляда), однако на этом различия не заканчивались. Брайтнер обладал безупречной военной походкой, но ему удавалось придавать ей немного элегантной непринужденности. Никоим образом не изменяя манеры держаться, не нарушая ни одного из требований уставов и инструкций, он тем не менее производил впечатление франта, разгуливающего по берлинской Унтер-ден-Линден.
При приближении коменданта эсэсовцы-солдаты вытянулись по стойке «смирно», а обершарфюрер вскинул руку в нацистском приветствии:
– Heil Hitler![31]
Затем обершарфюрер одновременно и с настороженностью, и с любопытством уставился на коменданта.
– Herr Oberscharführer,[32]– с показной вежливостью поприветствовал Брайтнер подчиненного.
Потом повернулся к заключенным и начал говорить по-военному четко, но не повышая при этом голоса.
– Вас следовало бы расстрелять…
Моше облегченно вздохнул: он хорошо знал немецкий, а потому без труда смог различить сослагательное наклонение.
– …но я даю вам шанс. Министр Шпеер
