и все другие капо. Теперь же стало очевидно, что это всего лишь его иллюзии.
Он прекрасно знал, что покинуть блок 11 можно только в одном случае – если ты уже мертв.
Комендант вылез из «Опеля», открыл дверь особнячка и поднялся в комнату на мансардном этаже, переделанную в рабочий кабинет. Деревянный пол скрипел при каждом шаге. Стены в комнате были оклеены обоями с цветами и завитушками по углам. Меблировка состояла из стола, часов с маятником и нескольких стульев – все в стиле бидермейер. На столе лежала шахматная доска.
Комендант остановился у окна. С этого «пункта наблюдения» он имел возможность лицезреть широкую панораму лагеря, освещенного установленными на караульных вышках прожекторами. Ему требовалось побыть в тишине и в одиночестве, чтобы снять накопившееся напряжение. Небо оставалось свинцово-серым в течение всего дня, хотя весна – во всяком случае по календарю – уже наступила. В такие вот моменты Брайтнера охватывала глубокая тоска по яркому солнцу Баварии, лучи которого заставляют блестеть снег на вершинах далеких гор… Обещанный фюрером блицкриг затягивался… Затягивался на гораздо более долгий срок, чем можно было предположить.
Брайтнер услышал позади какой-то шорох и резко обернулся. У двери стояла Фрида, его жена. Худощавая, но хорошо сложенная, с пепельно-серыми волосами, она была в платье ниже колен из коричневого габардина и в туфлях на невысоком каблуке, с ремешками. Бросался в глаза партийный значок на ее груди. Комендант, улыбнувшись жене, снова повернулся к окну. Фрида подошла к нему и, прильнув сзади, обхватила руками.
– Что-то случилось?
Брайтнер несколько секунд стоял молча. Ему не хотелось рассказывать ей о служебных неприятностях, однако молчать бесконечно он не мог.
– Похоже, сбежали трое заключенных.
Фрида энергично схватила мужа за плечи и заставила его повернуться. Ее глаза вспыхнули.
– Сбежали? Но как они умудрились?…
– Это нам пока неизвестно… Если мы их не поймаем, придется отобрать десять других и расстрелять.
Фрида слегка нахмурилась.
– В этом году их уже убежало довольно много… Рейхсфюрер[25] будет недоволен…
– Сейчас им там, в Берлине, не до нас.
Фрида прикусила губу…
– Ты всегда был рассудительным и мужественным человеком, но ситуация сейчас уж слишком сложная… Сбежавшие – евреи?
– «Красные треугольники».
Фрида облегченно вздохнула.
– У тебя есть еще какие-нибудь новости?
– Восточный фронт постепенно приближается. Вчера вечером я разговаривал с офицером вермахта. Если верить ему, мы не продержимся и до конца года…
