– Так… Отлично! У вас очень красивый профиль. Вам никто не говорил об этом? Редкой формы нос, в наших краях народ все больше курносый… Пожалуй, не акварель, нет! Пастель. Да, именно пастель. И шляпа. Непременно шляпа! Не спорьте!
– Я и не спорю, – растерянно кивнула Милица Андреевна, до сих пор не имевшая опыта ношения шляп и общения с представителями творческой интеллигенции. Если, конечно, не считать писателей, которые приходили в их библиотеку на встречи с юными читателями, но они всегда раздевались не в общем гардеробе, а в кабинете директора. – Пастель и шляпа. Я поняла.
– Отлично! – возликовал Борис Георгиевич. – Лина! Там, в коридоре, на самом верху… ох, нет, лучше я сам, ты непременно упадешь! Пойдемте-пойдемте, там и примерим!
Все трое вернулись в прихожую. Борис Георгиевич после недолгих, но бурных препирательств с сестрой взгромоздился на самодельную деревянную стремянку и принялся проводить изыскательские работы на антресолях. Для этого ему пришлось встать на цыпочки, и сестра, охнув, подскочила и решительно обхватила брата двумя руками за джинсы. Борис Георгиевич зашипел возмущенно, но сестра не отступилась. Пару минут спустя Борис Георгиевич с помощью Лины спустился, прижимая к груди три шляпы. Одна – фетровая, сиреневая, с лиловым шарфом, повязанным вокруг тульи, вторая – аккуратная соломенная с небольшими полями, третья – непонятного цвета, который Милица Андреевна на правах дилетанта определила как малиновый, с огромными, причудливо изогнутыми полями.
– Ну-с, какая вам больше нравится? – стараясь переводить дыхание незаметно, спросил Борис Георгиевич, протягивая шляпы гостье.
– Я не знаю… – растерялась та, опасливо покосившись на малиновую. – Честно говоря, я никогда не носила шляп.
– И напрасно! – горячо возразил он. – Женщина без шляпки – это как… как… – Отчаявшись подобрать необидное для гостьи сравнение, он рукой изобразил в воздухе замысловатую кривую. – Шляпка создает образ, заставляет женщину по-другому смотреть, по-иному думать! Это вам не берет и не кепка! Меряйте, меряйте!
Милица Андреевна, решив идти по пути наименьшего сопротивления, надела соломенную. Покосилась в сторону зеркала, уже начиная жалеть, что ввязалась в эту авантюру. Зеркала, шляпки, целование ручек… Стара она в эти игры играть! Хотя, впрочем… Если сдвинуть шляпку чуть набок, то и вправду вполне ничего.
– Я вот эту, если можно, – робко сказала она, поглядев на Бориса Георгиевича.
