Петр, Александр и Павел.
И каждый из них - мой давнишний портрет.
Но вспомните старые фото -
меняются ракурс, одежда и свет,
и в нас изменяется что-то.
Они нарушают мой тихий настрой,
не любят порядка и правил.
им кажется жизнь бесконечной игрой...
Петр, Александр и Павел.
Пытаюсь зажечь в них хотя бы свечу.
не худшая все-таки участь...
Мне кажется - я их чему-то учу,
а это они меня учат.
В них память веков, и любви моей суть,
и свет уж другого столетья.
И каждый найдет свой особенный путь...
Ох, весело буду стареть я!
Три сына мои - три чистейших души...
Я жизнь от забот не избавил.
так просто проблему бессмертья решив -
Петр, Александр и Павел.
1984
ВАРИАНТ
Три сына мои, три сердца, три боли -
В них все - не отнять не прибавить.
Я царь их и раб - нет прекрасней неволи,
Петр, Александр и Павел.
Я знаю - не все, что в них есть, от меня,
Но я то в них весь - непреложно.
Они меня учат в себе отменять
Все то, что порочно и ложно.
Как в трех зеркалах отражаюсь я в них.
Завеса с меня вдруг упала -
Характер мой весь, как честнейший триптих -
Петр, Александр и Павел.
Я в руки опять свои кисти возьму
И лак соскребу хоть зубами.
Все перепишу по душе и уму,
Работая сутки годами.
И станут все лица добры и умны,
А позы легки, натуральны,
Слова справедливы, желанья скромны,
Сюжеты просты и реальны.
Три сына мои - три честнейших души...
Я жизнь от забот не избавил,
Так просто проблему бессмертья решив...
Петр, Александр и Павел.
Как мало нам дает любовь!..
Её добыча - обладанье,
её безумства - оправданье
житейской глупости любой.
Её богатство - лишь частица
сокровищ наших и вериг.
И только горе может длиться,
а наслажденью время - миг.
Все преступленья и старанья
преобразуются в одно -
воспоминанье обладанья...
А что бесспорно нам дано -
неуловимость красоты...
Но наслаждение двойное -
иметь достаточно покоя,
избегнув этой суеты.
1984
На красоте и печать, и проклятие Божьего дара...
Вы безнадежно прекрасны, потому и одиноки.
Долго кручина на сердце лежит, а у радости малые сроки,
нынче я с Вами, а завтра где буду? ах, пани Барбара.
Не забываю, и даже помочь мне не может гитара,
сказочный город на северном русском просторе.
Как и аккорды вот эти, там люди мои дорогие в миноре.
Не по себе им, когда я вдали, ах, поверьте мне, лани Барбара.
Многое, многое могут простить нам любимые наши,
больше, чем Бог нам простит и позволит нам совесть.
Этой науки еще не прошли Вы, что, впрочем, не страшно,
