— Я дала обещание, Уильям Скелтон. Я обещала Кэти. Ты ведь помнишь. И ты тоже обещал, но видимо, только один из нас способен сдержать свое обещание.
Сайрус уставился на миссис Элдридж.
— Кэти? Моей маме?
Элеонор даже не взглянула на него. Она громко чихнула и откинула мокрые волосы с лица.
Дождь все же потушил сигарету Уильяма. Он щелчком отбросил ее в сторону и сделал еще один шаг вперед.
— Ты прав, мальчик. Именно твоей маме. Конечно, если ты из семьи этих идиотов Смитов. А судя по твоим глазам и волосам, ты точно один из них. — Он рассмеялся. — Элеонор, я бы не стал бахвалиться добросовестным исполнением обещания, уж точно не рядом с этим грязным соломенным чучелом в замусоленной футболке. Может, я здесь как раз для того, чтобы сдержать обещание самостоятельно.
Сайрус недоуменно смотрел на старого человека под проливным дождем, на его грузовик, на светящуюся лучницу. Что здесь происходит? Все это не может быть на самом деле. Однако было. Холодные капли на коже. Отсыревшая вафля и промокшие салфетки на тарелке. Резкий запах пороха.
Миссис Элдридж закашлялась.
— Скелтон, еще один шаг, и ты получишь две пули в живот.
Странный человек порылся в карманах куртки, извлек толстый кусок стекла правильной прямоугольной формы и поднял его вверх, зажав между большим и указательным пальцами. Сайрус смог разглядеть что-то темное и круглое в центре этого стеклянного прямоугольника.
— Ты блефуешь! — закричала миссис Элдридж, но было заметно, что ее голос дрожит. — Она ненастоящая! Мы уже собрали их все в одну коллекцию!
Гость удивленно поднял брови.
— В таком случае давай пристрели меня, Элеонор. Но только если ты хочешь, чтобы все здесь сгорело дотла.
Его седые волосы окончательно вымокли и свисали слипшимися прядями, так что было видно кожу, покрытую старческими пятнами.
— Последний шанс, — загадочно проговорил он. — Проходит мимо.
Скелтон поднял руку, чтобы бросить прямоугольник. Элеонор Элдридж подняла ствол ружья и собралась с духом.
— Постойте! — завопил Сайрус. — Погодите! Я не понимаю, что здесь происходит, да это уже и не важно!
Все еще держа тарелку с вафлей в одной руке, он потянулся к старушке и осторожно отвел ствол ружья в сторону.
— Пусть остается, все в порядке. — Он повернулся к гостю: — Вам нужна комната, так? У нас есть комната, никаких проблем. Не надо никого пристреливать, и жечь тоже ничего не придется.
Тот ухмыльнулся.
— Элеонор, послушайся мальчика. Не надо никого пристреливать.
