Шпиндель фыркнул.
— Ага. Такая штука называется «атмосферой», и если бы мы приволокли ее с собой — раз в пятьдесят толще земной, — она могла бы частично отфильтровать эту кашу. Правда, Земле еще здорово помогает магнитное поле, но я не стал бы полагаться на любую нашу ЭМ-защиту.
— Если мы и дальше будем сталкиваться с этими всплесками, — уточнила Бейтс. — Настоящая проблема в них.
— Они повторяются со случайными интервалами? — поинтересовался я.
Шпиндель пожал плечами, как вздрогнул.
— Не думаю, что в здешних местах есть хоть что-то случайное. Хотя — кто знает? Нужно больше данных.
— Которые мы вряд ли получим, — докончила Джеймс, подползая к нам по потолку, — если зонды и дальше будет коротить.
Условное наклонение оказалось чистой фигурой речи. Мы пробовали играть в рулетку, жертвуя зондами одним за другим в надежде, что хоть одному повезет. Период их распада с удалением от базы экспоненциально приближался к нулю. Пытались экранировать оптоволокно для уменьшения апертурных протечек; замотанный в несколько слоев феррокерамики кабель получался настолько жестким и несгибаемым, что мы фактически размахивали зондом на палочке. Решили вообще обойтись без помочей, отправляли роботов на самостоятельную разведку в радиоактивный буран собирать данные для последующего скачивания; не вернулся ни один. В общем, опробовали все.
— Мы можем отправиться туда сами, — сказала Джеймс.
Почти все.
— Ну да, — выдавил Шпиндель голосом, который мог значить только «ну нет!».
— Это единственный способ выяснить что-нибудь дельное.
— Ага. Например, за сколько секунд твои мозги превращаются в рагу по-циклотронному.
— Скафы можно экранировать.
— А, в смысле — как зонды Мэнди?
— Вот не надо меня так называть, пожалуйста, — вмешалась Бейтс.
— Суть в том, что «Роршах» тебя убьет, будь ты из мяса или из металла.
— Суть в том, что мясо он убивает по-иному, — отозвалась Джеймс. — Медленнее.
Шпиндель покачал головой.
— Через пятьдесят минут тебе все равно каюк. Несмотря на защиту. Даже в так называемых «холодных зонах».
— И еще три часа лучевая болезнь протекает бессимптомно. И даже после этого потребуется несколько дней, чтобы окончательно сдохнуть, а задолго до этого мы вернемся на «Тезей», и корабль подлатает нас в два счета. Это даже мы знаем, Исаак, вот оно все — в КонСенсусе. А если это знаем мы, то ты уж точно в курсе. Так что спорить вообще не о чем.
— Такая у тебя идея? Каждые тридцать часов накачиваться жестким излучением, а мне потом вырезать опухоли и склеивать всех заново по одной клетке?
