— А может, уже выстрелили.
— Если что-то внутри расстреляло твоих роботов, то оно поджарило их не быстрее, чем могла бы обыкновенная естественная среда.
— То, что ты называешь «обыкновенной естественной средой», может оказаться активной защитой. Иначе, почему бы орбитальной станции быть настолько необитаемой?
Шпиндель закатил глаза.
— Ладно, я ошибся. Мы знаем недостаточно для предположений.
Нельзя сказать, что мы не пытались раздобыть больше информации. Когда сенсорная головка «чертика» сгорела напрочь, мы низвели его до землекопа; зонд по волоску расширял шахту, терпеливо выжигая края проделанной первоначально замочной скважины, покуда та не достигла метра в поперечнике. Мы тем временем переделывали пехотинцев Бейтс — навесили столько защиты, что та выдержала бы и в ядерном реакторе, и внутри циклотрона, — и в перигее сбросили их на «Роршах», словно камушки с опушки в зачарованный лес. Каждый из них по очереди прошел «чертиковы» воротца, разматывая за собой нитяное тонкое оптоволокно для передачи данных в ионизированной атмосфере.
Мимолетный взгляд — вот и все, чего им удалось добиться. Несколько растянутых эпизодов.
Мы видели, как шевелятся стены «Роршаха»: перистальтические волны лениво и медлительно колыхали его кишку. Мы видели, как тянутся патокой ввернутые карманы стен в мучительных спазмах, которые с течением времени должны были совершенно перекрыть проход. Сквозь некоторые помещения наша пехота проплывала с легкостью, в других спотыкалась и с трудом находила дорогу в магнитном шуме. Роботы пролезали сквозь странные пасти, ощеренные бритвенно-острыми зубами, тысячами спирально изогнутых треугольных лезвий, выложенных параллельными рядами. Они осторожно обходили фигурные облака мглы, заряженных частиц, нанизанных на мириады сходящихся линий электромагнитного поля, изменчивых и бесконечно повторяющих самих себя в абстрактных фракталах.
Рано или поздно каждый из них сгорал. Или терял связь.
— Улучшить радиационную защиту можно? — полюбопытствовал я.
Шпиндель глянул на меня.
— И так уже замуровали все, кроме самих датчиков, — объяснила Бейтс. — Если закрыть их, мы ослепнем.
— Но видимый свет относительно безопасен. Как насчет чисто оптическо…
— Мы и так пользуемся оптической связью, комиссар, — отрезал Шпиндель. — Мог бы заметить, что срань все равно просачивается.
— Но есть же эти… как их… — я поискал слова, — полосовые фильтры? Какие-то приспособления, которые будут пропускать излучение на видимых частотах, срезая опасные пики за краями диапазона?
