Но, конечно, «Тезей», искупитель наш, избавит от подобной судьбы. Из челнока мы цепочкой проследовали в огромный надувной шар, который Сарасти установил для хранения личных вещей; сбросили зараженные скафы, одежду и нагими вынырнули в хребет корабля. Чередой летающих мертвецов проследовали через вертушку. Вампир выждал в благоразумном отдалении на крутящемся полу, пока мы пройдем, потом подскочил и скрылся на корме — пошел скармливать наши радиоактивные обноски декомпилятору.
В склеп. Наши гробы стояли распахнутыми у кормовой переборки. Мы с облегчением опустились в их объятья. Когда крышка опускалась, Бейтс начала кашлять кровью.
Кости мои гудели, когда Капитан запустил процесс. Я заснул мертвецким сном. В том, что меня ждет возрождение, убеждали только теория и обещания наших братьев-механизмов.
* * *
Китон, восстань.
Я очнулся от дикого голода. Из вертушки просачивались слабые голоса. Несколько секунд я парил в своем стручке, закрыв глаза, наслаждаясь отсутствием боли и тошноты. Исчез подсознательный ужас от мысли, что тело понемногу превращается в кашу. Слабость и голод — всё остальное в порядке.
Я открыл глаза.
Что-то вроде руки. Серая, блестящая, слишком, слишком тощая, чтобы быть человеческой. Лишенная кисти. Невероятное количество сочленений, конечность словно перебита в десяти местах. Тело, с которым соединялась рука, едва выглядывало из-за края саркофага намеком на темную тушу, шевелились вывихнутые щупальца. Оно висело передо мной неподвижно, будто застигнутое за каким-то непристойным занятием.
К тому времени, когда я смог набрать в грудь достаточно воздуха, чтобы закричать, существо метнулось прочь.
Я выскочил из гроба, выпучив глаза. Вокруг никого: покинутый склеп, голый Летописец. В зеркальной переборке отражались пустующие капсулы по сторонам. Я вызвал КонСенсус: все системы в норме.
Оно не отражалось, вспомнил я. Не отражалось в зеркале.
Я направился на корму. Сердце колотилось. Передо мной отворилась вертушка. Шпиндель вполголоса беседовал о чем-то с Бандой. При виде меня он помахал дрожащей рукой.
— Меня надо проверить, — проговорил я совсем не так уверенно, как хотел бы.
— Первый шаг — признать, что с тобой не все в порядке, — бросил Шпиндель в ответ. — Только не ожидай от меня чудес.
Он снова обернулся к Банде в диагностическом кресле; у руля стояла Джеймс, но тестовые таблицы, мерцающие на кормовой переборке, они изучали вместе.
Я ухватился за верхнюю ступеньку и притянул себя к полу. Кориолисова сила сдувала меня вбок, точно флаг на ветру.
