— Серж. Серж Рейнар л’Арсо д’Орбиньяк.
— Жюно! — Генерал повернулся к одному из адъютантов. — Немедленно отправляйтесь к министру полиции, сообщите ему о происшествии. Гражданин д’Орбиньяк, вы хорошо рассмотрели бомбиста?
— Портреты рисовать не мастер, но узнаю.
— Вот и отлично. А теперь пожалуйте в карету.
Когда становится очевидным, что цели не достичь, не меняйте цели, измените действия.
Конфуций
Я шел по улице Сен-Жак, знакомой мне издавна. Вероятно, и она теперь именовалась по-другому, но у вечно мятежных, вечно фрондирующих студиозусов, которые обитали в Латинском квартале на протяжении более чем пяти веков, как обычно, не было ни денег, ни желания менять таблички на домах. Вот и сейчас ватага с бутылками сидра в руках шла передо мной вдоль улицы, цепляя прохожих и горланя песню весьма фривольного содержания. Мне невольно припомнилась другая, не менее залихватская, которую некогда исполнял брат Адриен[43]. Я улыбнулся своим мыслям. Действительно, забавно было бы услышать от какого-нибудь прохожего: «Ба, погодите, да это же наш добрый король Генрих!» Впрочем, без институтского грима наше сходство не столь разительно, да и не время сейчас в Париже хвалиться сходством с монархом, пусть и давно почившим в бозе.
Я нашел-таки старую «Шишку». Здание было перестроено, и, вероятно, не раз. Как гласила вывеска, здесь располагались гостиница и таверна, действующие аж с 1570 года. Нынешний владелец не стал уточнять, что в ту пору на месте условно-респектабельной гостиницы располагался бордель, и я, усмехнувшись, решил сохранить его маленький секрет. Волна ностальгических воспоминаний подхватила меня. Еще бы, совсем недавно по нашему летоисчислению и одновременно — много жизней тому назад, именно здесь выхаживал меня после тяжелого ранения и контузии верный лейтенант гасконских пистольеров Мано де Батц, впоследствии — сеньор крошечного замка Артаньян. Как любит говорить Лис, «много огненной воды утекло с тех пор».
Я зашел в таверну и сел за столик, до конца не понимая, что намереваюсь делать дальше.
— Чего желаете, гражданин лейтенант?
Передо мной стояла крупная девица с формами, коим отдали бы должное маэстро Питер Пауль Рубенс и вся его школа. Это был не мой тип женщин, однако стоило признать, что привлекательности и обаяния хозяйке заведения не занимать. Я почему-то сразу про себя решил, что это именно хозяйка, а не просто официантка.
— У вас есть кофе?
— А как же! Прекрасный кофе с Мартиники. Желаете с ликером? А то, может, по-венски?
