— Идиоты! — вопит Сергей. — А если там второй метатель?!
Его никто не слушает. Всадник прыгает на него прямо с коня, спеша выхватить разряженный пистолет, скрутить и повалить на землю.
— Придурки малахольные! Бездари! Шоб вам всю жизнь подкованных лягушек есть!
— Отставить! — слышен над головой моего друга на удивление спокойный голос Бонапарта.
В чем в чем, а в хладнокровии ему не откажешь. Егеря выпрямляются с неохотой и явной досадой, как псы, у которых хозяин отнимает их законную кость. Двое удерживают Лиса за руки, один сзади, за шиворот. Бонапарт стоит перед ним, держа в руках чугунный шар с отверстием под фитиль. На затравочной трубке заметна внушительная щербина.
— Ты стрелял в гранаду?
— Шо спрашивать, сами не видите?!
Сергей получил чувствительный тычок под ребра.
— А ну, повежливее с генералом!
— Выходит, ты сбил фитиль в полете?
— Так и есть.
— Отменный выстрел.
— Спасибо на добром слове. Если б ваша легкоконная модная лавка еще не бросалась на честных граждан, так и бомбиста бы, глядишь, схватили. Это ж не охрана, а хор галантерейных приказчиков наутро после гулянки!
Бонапарт недовольно усмехнулся:
— Отличный выстрел, острый язык… Может, еще что умеешь?
— Да не вопрос! Разрешите продемонстрировать?
— Отчего же, показывай. — Наполеон собрался было скомандовать егерям отпустить пленника, но лисовское показательное выступление уже началась.
Пятка его левой ноги обрушилась на стопу конвоира, стоявшего слева. Тот от боли не успел сообразить, что происходит, ослабил хватку и тут же, получив локтем в подбородок, уселся на мостовую. Второй страж немедля последовал за ним, хватаясь за расплющенный нос. Третий попытался еще сильнее ухватить смутьяна за шкирку, но пустое: мой напарник уже развернулся, сбивая захват, цепляя противника обеими руками за вихрастый затылок и с силой опуская его навстречу летящему вверх колену. Егерь рухнул наземь, но прежде, чем он упал, его сабля перекочевала в руки Сергея.
— Где-то так.
Вокруг послышался шорох выхватываемых клинков.
— Нет, погодите! — крикнул Бонапарт.
Лис протянул ему трофейное оружие рукоятью вперед.
— Браво, браво! Впечатляет, — прокомментировал Наполеон.
— Да это так, шалости, — самодовольно отмахнулся мой друг. — Я ж вижу, они хорошие парни. Может, гладью вышивать умеют или, там, портки стирать. У каждого ж свои таланты.
Лица егерей приобрели характерный пурпурный цвет, точь-в-точь мантия византийских императоров.
— Составьте-ка мне компанию, почтеннейший гражданин…
