— Теперь на опасную территорию ступили вы, — предупредил Коннор.
— Хорошо. Тогда я отступаю. Думаю, сегодня я достаточно долго испытывала ваше терпение. — Алекса покосилась на маленькое копытце, видневшееся из-под плаща. — Но не думайте, что я слепая и не вижу того, что у меня под носом.
На огороженном забором поле паслись несколько дюжин лохматых коз. Коннор перебрался через ограду и осторожно выпустил козленка. Малыш сделал несколько неуверенных шагов, встряхнулся и весело поскакал к своим сородичам, вероятно, забыв о том, что недавно смотрел в глаза опасности.
Коннор потер раненый бок. У юности короткая память. Зато возраст приносит с собой…
— Вам больно, сэр?
— О нет, что вы.
Алекса улыбнулась:
— Вы же мужчина, сэр, так покажите это! Там был вовсе не такой уж крутой подъем, да и тропинка не слишком узкая.
— Неблагодарная девчонка!
Он повернулся, чтобы помочь ей спуститься по скользким ступенькам.
Должным образом отреагировать Алекса не успела, потому что поскользнулась на поросшей мхом ступеньке и рухнула вниз. Коннор едва успел поймать ее.
— Извините, — сказала Алекса и тут же захихикала. — Вам сегодня все время приходится кого-то носить.
Она обхватила руками шею графа, шелковистые кудряшки касались щеки, источая легкий аромат вербены.
— Вы пахнете намного приятнее, леди Алекса, чем коза.
Пока ее грудь была тесно прижата к его груди, а юбки обвились вокруг его бедер, спорить она не могла.
— Я еще намного тяжелее, чем этот несчастный малыш. Так что не стесняйтесь, поставьте меня на землю, как только захотите.
Волкодаву хотелось бы подержать ее чуть дольше, но он, повинуясь чувству долга, немного ослабил хватку и позволил Алексе соскользнуть на землю. Понятно, что его мужское естество должным образом отреагировало на это соблазнительное движение.
Ее ноги уже стояли на земле, но Алекса, казалось, забыла, что ее руки все еще обвивают шею Волкодава, а губы находятся совсем рядом с его губами.
Не думая о последствиях, он приник к ее губам в поцелуе. Алекса застонала и прильнула к нему.
Вся его щепетильность унеслась прочь вместе с козами. Его поведение теперь управлялось не разумом. Словно похотливый зверь, он повиновался только инстинктам.
Прислонившись к дубовому столбу, Коннор привлек Алексу к себе, и его ладони скользнули под ее юбки. Пальцы коснулись нежной кожи. Ее жар обжег кончики пальцев и усилил эрекцию. Он и его армейские товарищи не раз замечали после сражения, что столкновение со смертельной опасностью, как ничто иное, воспламеняет основной инстинкт человека. Впрочем, нельзя сказать, что ему требовались дополнительные стимулы. Тяга к этой необычной девушке, острое желание уже давно захлестнули его с головой.
