Зойка и её дядюшка Санька | страница 8
Мама ушла, она спешила на поезд. Провожать её поехал Виктор. Ирина повела Максимку в детский сад. Последней из дому уйдёт Зойка, вот только тогда Санька встанет, но Зойка уже ворвалась к нему в комнату.
— Сань, хочешь сладкий сырок с изюмами? — спросила она участливо.
Санька натянул одеяло на голову и проворчал, чтобы она ему не мешала спать. Но Зойка не унималась:
— Мама велела тебе смерить температуру, вот термометр.
Санька дрыгнул ногой:
— Отстань!
— Сань, меня сегодня в октябрята принимают и в подарок дадут красную звёздочку.
— Ты не заслужила, чтобы тебя принимали, — проворчал Санька.
Зойка подумала и согласилась:
— Наверно, не заслужила, но всё равно всех примут. Мы потом заслуживать будем.
Санька молчал.
— Смотри, какой у меня белый фартук и белые ленты в косах и руки чистые-пречистые…
Санька нетерпеливо дёргал голыми пятками, голова у него была завёрнута в одеяло.
Зойка вышла из комнаты.
Вскоре хлопнула дверь, и Санька остался в квартире один.
Он встал, оделся, убрал кровать, походил по комнатам. Выпил стакан молока. Скучно. Открыл шкаф и вынул маленький чемоданчик. В нём мама хранила папины военные вещи: шапку-ушанку, старую гимнастёрку с чёрными погонами и тремя лейтенантскими звёздочками, ремень, продолговатую красную коробочку с орденами и медалями.
На дне коробочки — папины фотографии. Вот он, Санькин отец, Николай Иванович Васильев. Худой, молодой, большие глаза смотрят ласково и чуть грустно. Это он в первый год войны. А вот он с забинтованной головой, когда его ранило осколком снаряда. Потом его контузило — упал снаряд возле землянки, и он вместе с товарищами был засыпан землёй, завален брёвнами. Их откопали и думали, что всех хоронить придётся, а Николай Васильев и ещё один солдат оказались живы. Подлечились и снова на фронт.
В феврале 1945 года командир сапёрного батальона Николай Васильев наводил со своими солдатами переправу через топкую речку в Восточной Пруссии. Советские танки, искусно замаскированные на опушке леса, были готовы к наступлению. Танкисты ждали, пока сапёры наведут переправу. От сапёров валил пар, хотя кругом лежал снег — яркий, февральский. Разбирали каменные дома, брошенные жителями. Камни тащили в реку, которая с жадностью проглатывала их.
Над переправой проплыл немецкий разведчик. Сапёров обнаружили. Надо было торопиться. А речка пенилась, бурлила и словно сердилась. Николай Васильев был опытный сапёр, ему и не такие реки приходилось обуздывать. Он помогал солдатам тащить камни и следил за тем, чтобы переправа была достаточно широкая и надёжная. И вот каменная гряда стала вылезать из воды. А в это время из-за леса появился немецкий самолёт и забросал переправу бомбами. Из речки вырвались тёмные облака воды и ила. Люди падали. Заухали миномёты. Вода в реке закипела от разрывов, но каменная гряда росла и продвигалась.
