Просто стало страшней целоваться, до завтра прощаясь,
До подъезда бежать я боюсь, домой возвращаясь.
И как будто ведет кто-то за руку, сжавши запястье,
Я боюсь умереть, не узнав, что такое счастье.
Страшно, если зовут голоса тех, кого не забуду,
Страшно им отвечать, что когда-нибудь тоже прибуду.
Страшно хочется жить, никогда умирать не хотелось,
Я мечтаю узнать, наконец, что есть воля и смелость.
Страшно знать, что и где: где страшнее всего на планете,
Страшно жить на Земле, страшно думать о «некой комете».
Я боюсь не успеть, я боюсь опуститься ниже,
Я так страшно боюсь разозлить кого-нибудь свыше.
И всё дальше мой берег, от которого отплывал я,
Я боюсь повернуть не туда и лишиться штурвала.
Я боюсь представлять, что меня когда-то не станет,
Я прошу: «Отпусти!» И не держат, и не отпускают,
Я боюсь! Пожалей и сотри страх со всех поколений!
Я, как в детстве, хочу испугаться разбитых коленей.
Компания дружно зааплодировала. А Ушастик ляпнул:
— Была б Стасендра, так басуху бы сразу организовала, было б ваще афигенно.
Малыш стал мрачнее тучи.
Митюха начал было:
— Ребят, такой анекдотец вспомнил сейчас.
Но тут, на беду, высунулась Лялька:
— Малыш, очень классно! Только как-то грустно! А может, веселенькое что-то сбацаешь? Кстати, без Стаси звучало лучше. — И она выразительно уставилась на Ушастика.
— Дура! — вдруг заорал Малыш. — Что ты в этом понимаешь! Держи при себе свое поганое мнение!
Лялька решила выдержать характер. Она поднялась и гордо выплыла из комнаты. Пусть осознают свою неправоту. Деньги у нее были, только утром получила за мытье соседской квартиры. Поэтому она мстительно решила не скидываться дружкам на выпивон, а пойти по магазинам и обновить гардеробчик. Вот тогда Малыш по-другому посмотрит на нее! И другие — тоже. Тем более что вкуса у нее побольше, чем у их задрипаной Стаськи, у которой и юбки-то приличной нет, только джинсы драные.
По счастью, знаменитая Митюхина квартира находилась практически в центре Города. Погодка радовала, стоял на удивление сухой и теплый ноябрь, улицы были ярко освещены, и Лялька медленно двигалась по тротуару, разглядывая разноцветные витрины. Мысленно прикидывая на себя шмотки, украшавшие безликие манекены, она размечталась не на шутку. Но постепенно эйфория стала оставлять ее. Видимо, это было связано с выветриванием спиртного, принятого ею до побега. Вдруг бросились в глаза ценники на вещах, никак не соответствующие той сумме, которая присутствовала в ее кошельке. Внезапно Лялька ощутила себя маленькой, плохо одетой, небрежно причесанной и кое-как накрашенной. И ужасно-ужасно одинокой. «Состояние резкого недопития», — пришло в голову расхожее Митюхино выражение. «Нужно дозаправиться», — это была вторая мысль, уже из лексикона Малыша. Повинуясь внутренним командам, Лялька завернула к ларьку и приобрела немедленно баночку дешевого цветного газированного напитка, щедро сдобренного спиртом.
