— Мы приготовим чай, — сказала мисс Мод.
Инносанта завладела кремниевым топором и пробовала на своем большом пальце лезвие. Показалась кровь. Она воскликнула:
— Отлично режет… Не найдем ли мы здесь таких же камней и не сможем ли мы их отточить?
— Да, — сказал пастух, подняв радостное лицо. — Я часто думаю о наших ножах, которые зазубриваются… Я думаю об этом по ночам… Я говорю себе: когда у нас останутся только руки для работы, — мы погибнем… Но таких камней я не знаю…
— Весной, — сказал Макс, — когда снег растает, мы пойдем искать твердые камни, змеевики, горный хрусталь…
Весной!.. Он строил планы!..
Между тем Макс и Игнац с помощью коры каштанового дерева сумели выдубить бараньи и козьи шкуры. После некоторых попыток, скручивая кишки животных, им удалось получить тонкие и прочные бечевки. Госпожа Андело принялась за дело. Она прокалывала шкуры перочинным ножом и, пользуясь вместо нитки бечевкой, крепко их соединяла.
Вскоре она организовала настоящую мастерскую: гувернантка, молодые девушки, крестьянки работали вместе с ней. Сшили несколько одеял и мешков, которые наполнили бараньей шерстью. Сделав, таким образом, матрацы, госпожа Андело стала более предприимчивой. Она скроила нечто вроде одежды, которая надевалась через голову и стягивалась у талии узким и длинным ремнем. Ей удалось даже пришить рукава.
Когда Ева в первый раз примерила эту тунику из козьей шерсти, она глубоко вздохнула.
— Именно то, что я думала, — прошептала она. — Дикарка…
И она с грустью взглянула на свое старое платье последнего модного фасона.
— По крайней мере, тепло! — воскликнула Ивонна.
— Мы улучшим покрой, — обещала госпожа Андело. — Ко дню вашей свадьбы у вас будет воротник из кроличьего меха!
Ее свадьба… Ева ничего не отвечала. В глухом местечке, где ничто не могло заменить ни церковь, ни мэрию, это слово звучало странной иронией. Перед ее глазами мелькнуло платье из белого крепа, кружевная фата, шелковые туфельки. Свадебная процессия!.. Список приглашенных…
Ева отвернулась. День клонился к вечеру. Несмотря на дождь, она, как всегда, пошла навстречу Максу. Как только она приближалась, Игнац скромно отходил в сторону. Опустив свою ношу дров, Макс обнимал свою невесту и искал ее губ. Она отдавалась его сильным объятиям, ловя себя на мысли, что в гостиной отца, во время светского ухаживания Макса, она не знала бы возбуждающей прелести подобных поцелуев. Любовь Макса бодрила ее, давая силу переносить тяжелые дни непосильной работы, лишения.
