— Ну, сударыня, надо взять себя в руки! — сказала Инносанта, предлагая госпоже де Мирамар лучшую из своих чашек. Та схватила ее и машинально выпила до дна.
Но когда ее муж увидел, что маленький Поль чуть не подавился, слишком быстро глотая молоко, он отвернулся, заглушая свои рыдания. Образ Жермены предстал пред ним слишком ясно.
— То, что осталось, — объявил Поль, — для Жермены! Она скоро вернется? — добавил он слабым, умоляющим голосом.
Мать подняла свое бесчувственное лицо. Госпожа Андело поторопилась увести ребенка.
Солнце заливало ледник, скалистую землю, высокие сланцевые стены. Госпожа де Мирамар лежала в хижине. Остальные расположились на нагретых камнях, обмениваясь редкими словами. Глаза их, следуя по склону долины Сюзанф, возвращались к предельной линии тощего пастбища, круто обрывавшейся вдали. Они с тревогой ожидали появления черной ужасающей зыби…
Наконец вдали появились две фигуры. Макс и пастух приближались быстрыми шагами…
— Вода, кажется, остановилась, — кричал Макс.
Он присоединился к ним. Вода поднялась до вершины ущелья Бунаво, затопив перевал д’Ансель. Горе тем, которые искали спасения после них! Она почти до шла до Новых Ворот, которые выходят на долину Сюзанф.
— Склоны, по которым мы прошли вчера ночью, находятся под водой, — объяснял Макс. — Немного этой травяной полосы., вон там…
У них вырвался глубокий вздох облегчения…
В течение часа Макс и пастух лежали, склонившись над пропастью. Вода не поднималась. Была ли это окончательная остановка? Не сделает ли она новый скачок? Они решили наблюдать по очереди. Старый Ганс, не говоря ни слова встал и медленно направился к Новым Воротам.
— Она, несомненно, достигла своего кульминационного пункта, — сказал де Мирамар. — Она начнет спадать…
— Не забудьте, — ответил Макс, — что наводнение уже несколько раз замедлялось, а потом двигалось дальше с еще большей скоростью.
Они стояли, как люди, спасшиеся от кораблекрушения, прижавшись друг к другу, еще дрожа от пережитых ужасов. Они были так разбиты усталостью, что малейший жест вырывал у них крик боли. Они удивленно смотрели друг на друга, оглядывая свои рваные одежды, изодранную в клочья обувь, израненные руки. Теперь, когда чувство близкой опасности миновало, к ним вернулась способность вспоминать. Мысли, которые неясно шевелились в голове во время бегства, захватили их целиком. Им представилась картина всеобщего бедствия: весь мир под водой, исчезнувшие города… Париж! Лондон!.. Рим!.. Флоренция!.. Женева!.. Ах, Париж! А люди?.. Несколько оставшихся в живых существ, затерянных на вершинах, зовущих о помощи и лишенных возможности сообщаться друг с другом… Раздирающий душу образ любимых лиц обрисовывался с отчетливой ясностью… Что с ними сталось?..
