— Погоди, — сказала Смерть. — Ты и теперь хотел бы жить? Зная, что тебя ожидает? Получив махонькую отсрочку?
— Даже на дыбе, — сказал Выливаха. — Везде, где нет тебя.
Смерть скорбно склонила голову, но сразу же вскинула ее так, что клацнули зубы.
— Хорошо! Странный ты! Ты игрок, но тебе нужны рабыни. Так, может быть, сыграешь партию в шахматы с величайшей властительницей мирозданья, игрок? Ставка — жизнь.
Выливаха пожал плечами.
— Отчего же, давай.
— Хочешь, я дам тебе визиря фору?
— Чтоб после говорили, что я воспользовался слабостью?
Доска лежала между ними. Гервасий взял за белый шлем маленького, но невероятно тяжелого латника и открыл дорогу своему визирю… Арахна с любопытством дышала над головой… И вдруг Смерть засмеялась.
— Ты снова попался, белорус…
— Почему? Я знаю: ты никогда не проигрываешь.
— Так зачем сел, глупый рогачевец, слабенький человечишка?
— Какая ты порой жалкая. Нич-чего не смылишь. Я — человек. Я — игрок. Неужели ты полагаешь, что я, даже когда на меня напали б впятером, неужели я хоть на миг задумался: употребить мне зубы или нет?
— Смо-отри, — сказала Смерть.
За каких-то двадцать минут она пробила брешь в обороне Гервасия, взломала ее и ринулась уничтожать разбросанные, беспорядочные островки отчаянного сопротивления.
И тут Выливаха увидел, какой нечеловеческий ум играет им, какая рассчитанная на сто ходов вперед предусмотрительность связывает его по рукам и ногам, как никому, никогда не удастся выиграть у этого высшего и холодного существа.
Латники его шли вперед и гибли один за другим. Правый фланг костяного белого войска прогибался под неистовым напором черных так неуклонно, неотвратимо, как неотвратимо погружаются в трясину колени человека, взявшего непосильный груз.
С мужеством отчаяния визирь Выливахи бросился вперед, смял вражеского латника, выходившего на линию "визиров трон", сокрушил боевого слона и сразу же заметался меж двумя ладьями Смерти.
Гуляй-города на спинах ладей хищно скалили зубцы.
Визирь поверг еще одного латника и сложил голову, осажденный черным воинством.
И тогда рука Смерти протянулась и сняла с головы короля белых корону.
— Аминь, — сказала она.
— Я могу гордиться, — сказал Выливаха. — Не всякий играет со Смертью.
— Ты неплохо дрался. Смотри, почти час. На других достаточно и десяти минут.
— Ничего удивительного. Это была самая волнующая партия в моей жизни.
— Все кончено, бунтарь. Стражник, введи остальных.
В комнату вошли все гребцы с ладьи. Во главе их стояла девушка, а замыкал шествие — Перевозчик.
