Вице-консул | страница 65
Семнадцать лет понадобилось, чтобы случился этот вечер. Здесь. Поздно, поздно.
Он возвращается на берег Ганга, петляет. Солнце уже взошло, ореол цвета ржавчины хорошо виден над камнями и пальмами. Вздымаются один за другим дымы заводских труб. Жара душит. В стороне дельты небо такое плотное, что выстрели в него из пушки – брызнет масло; и ни ветерка, грозы лишают Калькутту счастья ощутить утром свежее дуновение. А вот и странники-пилигримы вдали, уже и еще, прокаженные восстают из проказы, веселясь в своей вечной агонии. И вдруг – вице-консул тут как тут, в халате, смотрит на него с балкона резиденции. Поздно. Повернуть назад? Слишком поздно. Помнится, он говорил, что из-за легких приступов астмы просыпается на рассвете, когда испаряется влага с первыми лучами солнца. В ушах уже звучит свистящий голос, который скажет ему: что, дружище, в такой час вы только идете домой?
Нет, ошибка, он говорит вовсе не это.
– Зайдите ненадолго, какая вам разница… чуть раньше, чуть позже… из-за этой жары я не могу спать, кошмар!
Но голос, как и ожидалось, все тот же, свистящий. Да когда же у вице-консула сдадут нервы? Заходить не хочется. Вице-консул продолжает с мольбой:
– На десять минут, очень вас прошу.
Он отказывается, говорит, что устал, что если это из-за… вчерашнего инцидента, то не стоит беспокоиться. Нет, не из-за этого, подождите, я спускаюсь, сейчас открою.
Чарльз Россетт уходит, не ждет, ломает голову над приглашением, что же он ему скажет? Как снова солгать? Вице-консул нагоняет его, берет под локоть, тянет назад. На десять минут, неужели не зайдете?
– Да оставьте меня в покое, я не хочу с вами разговаривать…
Вице-консул отпускает его руку, отводит глаза. Только тут Чарльз Россетт, посмотрев на него, видит, что он не спал – да и пытался ли уснуть? нет, вряд ли, – что он выжат как лимон, и сам этого не сознает, не чувствует.
– Знаю, я как чума.
– Да нет… – Чарльз Россетт улыбается ему, – почему же?… Но у вас очень усталый вид.
– Что я говорил?
– Не помню.
Они в его комнате. На тумбочке у кровати упаковка снотворного и распечатанное письмо: «Жан-Марк, мальчик мой…»
– Я сам не понимал, что несу… когда услышал про «Blue Moon»… совсем потерял голову… решил, что мне все позволено… знаю, я непростительно бестактен, но… вы ведь?..
Он не продолжает.
– Если вы из-за этого попросили меня зайти… нет, мы туда не поехали.
– Отчасти из-за этого, да.
В прихожей кто-то – его не видно, но слышно – чистит обувь. Взмахнув рукой, вице-консул захлопывает дверь.