Вице-консул | страница 54



Он смеется.

Только не подавать виду, думает Чарльз Россетт. Судя по тону, вице-консулу весело. Он добавляет, смеясь:

– Как это несправедливо.

– Вы тоже будете обласканы, – говорит Чарльз Россетт, каждый в свою очередь, так сложилось.

Не реагировать, затаиться.

– Я – нет, не буду. – Он все смеется. – Лахор внушает страх. Я говорю фальшиво, слышите, какой у меня голос? Заметьте, я ни на что не жалуюсь. Все прекрасно, лучше некуда.

Мысли о нем: он только смерть призывал на Лахор, но никаких иных проклятий, которые удостоверили бы, что Лахор – в его глазах – мог быть создан, а значит, и уничтожен какой-либо иной силой, кроме смерти. Временами смерть, наверное, казалась ему излишеством, омерзительным предрассудком, очередным заблуждением, и тогда он призывал на Лахор огонь, океан и другие материальные, логичные бедствия освоенного мира.

– Почему вы так об этом говорите? – спрашивает Чарльз Россетт.

– Как? – вопросом на вопрос отвечает вице-консул.

– Извините меня… мы тут беседовали о вас только что, когда танцевали… если хотите знать… Вы, кажется, боитесь проказы? Не надо, вы же знаете, что проказой заражаются только люди, страдающие от однообразного питания… Да что это с вами?

Тихий гневный возглас вырывается у вице-консула, он бледнеет, отшвыривает свой бокал, который со звоном разбивается. Повисает тишина. Он приглушенно рычит:

– Я так и знал, что здесь подхватят слова, которых я не говорил, как это ужасно…

– Да вы с ума сошли… В этом нет ничего позорного, каждый может бояться проказы…

– Это ложь. Кто сказал такое?

– Мадам Стреттер.

Ярость вице-консула вдруг как рукой снимает, и какая-то новая мысль наполняет его словно бы счастьем.

Люди ничего не понимают.


Анна-Мария Стреттер вернулась в восьмиугольный зал и раздает розы, прибывшие днем из Непала, присутствующим дамам. Те отказываются: пусть лучше оставит их себе. Она говорит, что их много, чересчур, что завтра гостиные опустеют, а розы… да она и не очень любит цветы… Она раздает их быстро, даже слишком быстро, словно спешит выполнить неприятную обязанность. Ее окружают женщины, не меньше десяти.

Взгляд вице-консула трудно вынести. Кажется, будто он ждет нежности, а может быть, и любви. Ждет, хоть бы они пришли. Переплетение, смешение всех мук, думает Чарльз Россетт, и кажется, будто он сейчас потребует свое. Подходит жена испанского консула с розой в руке:

– Когда мадам Стреттер раздает розы, это значит, что она от нас устала, такой сигнал. Но мы вольны делать вид, будто не понимаем.