Спустя несколько минут Алексей Николаевич вышел на крыльцо. Почти рассвело, и Коттон прикидывал, что предстоит ему сегодня сделать: накопать картошки, свернуть пленку с парников, сжечь старую ботву, наколоть дров.
Коттон уже взял топор, по привычке проверил остроту лезвия ногтем, поставил было полено на чурбан, когда где‑то совсем рядом послышалось урчание автомобильного двигателя.
Это не могло не насторожить — местные сельчане собственных машин не имели, а столичные гости из числа уголовных авторитетов наведывались к Найденко лишь после того, как согласовывали встречу по мобильному телефону.
Отложив топор, Коттон двинулся к калитке. Рядом с забором стояла черная «Волга» с тонированными стеклами. Российский триколор на госномере свидетельствовал, что машина принадлежит ГОНу — кремлевскому гаражу особого назначения. Задняя дверца открылась, и из машины вышел пожилой, спортивного вида мужчина. Безукоризненный серый костюм консервативного покроя, легкомысленной расцветки галстук, старомодные очки в тонкой золотой оправе, ироничная улыбка.
Это был Прокурор.
Как почти все, кто общался с этим загадочным человеком, Найденко не знал ни имени, ни фамилии, ни отчества, ни официальной должности высокого правительственного чиновника, только устрашающий псевдоним. Знал также, что по роду своей деятельности Прокурор занимается проблемами организованной преступности, что его кремлевская должность, которую он никогда и нигде не афиширует, — всесильная и ключевая.
И конечно же, как человек мудрый, наделенный природной интуицией, Алексей Николаевич чувствовал: несмотря на то что они всегда сражались по разные стороны баррикад, кремлевский деятель уважает его, старого уркагана, — видимо, за своеобразную порядочность и верность слову. Впрочем, Найденко тоже ценил Прокурора — за те же самые качества.
Ну, здравствуй, Алексей Николаевич, — приветливо улыбнулся утренний гость, — давно не виделись.
Три года четыре месяца, — напомнил Коттон — несмотря на преклонный возраст, память у него была отменной.
Как дела?
Твоими молитвами, — улыбнулся пахан, прикидывая в уме, для чего Прокурор прикатил к нему из Москвы в забытую Богом и сатаной деревню в такую рань.
А далеко ты забрался. — Обладатель золотых очков с чувством пожал руку Найденко так, словно они расстались вчера вечером, а не встречались больше трех лет тому назад.
Ну, это еще далеко не край света. В последний раз ты отправил меня много дальше. Аж на Колыму, — с улыбкой напомнил хозяин.
