«Товарищество на паях», как назвал свою компанию Калиновский, совершенно растерялось, обозлилось и испугалось.
Колычев им изменил.
Это факт.
Сначала он стал играть потихоньку от них за свое счастье.
Они назначали игру в купеческом, он ехал в железнодорожный; они – в железнодорожном, он ехал в купеческий. И главное, ему везло!
Везло, и он объявил им, что больше им не товарищ.
Все к одному! Им было завидно, что ему так повезло, что он уже отыгрался и даже в выигрыше; было беспокойно, что он знает их тайну и их всех, и, наконец, самое главное, что они потеряли такого банкомета.
С деньгами, положением, пользующегося общим уважением.
Где найти такого еще!
Они сидели в клубном буфете, вполголоса обсуждая свое положение, когда к их столу подошел полный господин с седою бородкою, лихо закрученными усами и спросил:
– Кто, господа, из вас Свищев, кто Калиновский?
– Я! Я! – отозвались оба.
– Так вот вам от моего приятеля. Я здесь посижу! – он подал письмо, указал на свой столик в углу буфетной, отошел к нему, заказал себе кофе и стал наблюдать.
Три головы склонились над письмом, которое вскрыл и читал Свищев. Потом все трое оглянулись на этого господина и опять, сдвинув головы, стали негромко говорить, потом Калиновский встал и решительным шагом направился к этому господину.
Патмосов встал ему навстречу и протянул руку.
Калиновский горячо пожал ее, сел к столику и сразу начал:
– Нечего и говорить, вы наш! Приняты единогласно! Ха – ха – ха! Пойдемте знакомиться!
Патмосов встал и под руку с Калиновским подошел к столу, где сидели Свищев и Бадейников.
– Рекомендую, крымский помещик Яков Павлович Абрамов! Прошу любить и жаловать!
Все радушно пожали ему руку и приветствовали как нового товарища.
– Давно к нам пожаловали? Откуда?
– Так слонялся, – ответил Патмосов, – был в Москве. Игра большая, но никого не знаю. Попробовал на счастье и продулся.
– Нам на счастье нельзя играть. Мы от него отказались сами, – суеверно заметил Свищев.
– Это вы совершенно верно заметили, – сказал Патмосов и беспечно продолжал: – А приехал сюда с месяц – и вас первыми заприметил.
– Это как?
– А в купеческом один блондин ответ давал, так вы ему талийку!.. – и Патмосов сделал выразительный жест.
