– А для макао?
– Там я жир мечу и девятки с восьмерками. Те еще легче. Жир, положим, звездочка в уголке, девятка – две, а восьмерка – три!
– И дорого платят?
– Дешевле как за пятьдесят рублей нет. Судите сами, одни карты мне с извозчиком двадцать рублей стоят, а из них много, если три колоды сделаешь. Да забота. В день талию сделаешь, да и будет! А для банка так я по триста рублей беру. Помилуйте! Там каждая карта отмечена. Для такой колоды я по восемь дюжин порчу, а работаю иной раз недели по две! Только теперь мало их спрашивают, – вздохнул он, – делаю из любви больше! Вот, не угодно ли поглядеть! – он подбежал к шкафу – буфету, отпер и распахнул одну дверцу. – Вот мой товар!
В шкафу на трех полках лежали запечатанные в бандероль карты, и под каждой колодой видна была записка.
– Талии и ключ к ним! На всякую игру!
– Химик! – усмехнулся Патмосов. – Ну, теперь помогай мне!
Лицо Аникова приняло выражение деловитой внимательности, отчего сморщилось, словно он собирался чихнуть.
– Видишь, ты мне открыл свою фабрику – поверил! И я тебе поверю.
Патмосов подробно рассказал ему историю Колычева. Аников слушал, кивал и вставлял свои замечания.
– Очень просто. Они ему только подменяли! Свищева знаю и Калиновского! Кто ж Бадейникова не знает!.. Так…
Патмосов окончил и спросил:
– Что же ты думаешь? Как они ему отомстить могут?
– По – всякому, Алексей Романович! К примеру скажем, подложат ему талию, да сами и обличат его. В карман ему могут карты засунуть. Мало ли как! По – моему, ему теперь вовсе карты оставить надо. С огнем играть будет!
Патмосов задумался.
– Я помогу ему!
Аников улыбнулся.
– Простите, Алексей Романович, только вы ему тут не в помощь. Можете вы их накрыть, обличить и прочая. А как вы им помешаете его опорочить, не пойму! Нет, пусть он вовсе бросит дело или помирится с ними!
– Ну, хорошо, – нетерпеливо перебил его Патмосов, – теперь ты мне вот в чем помоги. Сведи меня с этим Свищевым и прочими.
– То есть как это?
– Извести, что я, ну, хоть московский шулер, одесский, что ли, и хочу в их компанию.
– Да ведь вас в лицо знают, кто вы такие!
– Эх! А еще умный, – засмеялся Патмосов, – ты ведь меня знал, а целый вечер за графа Косовского принимал.
Аников тоже засмеялся и махнул рукою.
– И то поглупел! Что же, я это могу. Я письмо напишу, а вы им его передайте.
Он тотчас сел к столу, достал бумагу и взял перо.
– Как вас назвать‑то?
– Яков Павлович Абрамов, крымский помещик!..
– Так и напишем! – и он стал писать, диктуя себе письмо вслух. – «Никаша или Поляк, вот рекомендую вам в компанию дельного человека. Называет себя Яковом Павловичем Абрамовым, имеет деньги и все знает, я с ним двадцать лет назад в Москве работал, а теперь он ко мне заявился, а я его к вам. Фабрикант с Пороховых»… Вот! Готово! А в случае, ежели откроетесь, так я скажу, что не вам письмо дал, а вы его, значит, похитили.
