Меня беспокоит, удастся ли почтальону добраться сюда по выпавшему снегу, чтобы вручить мне открытки с поздравлениями по случаю дня рождения. Но кто должен мне писать? Муж мой умер десять лет назад. Тетя Ингеборг, самая старшая из семьи Розенов, ушла навсегда полгода назад. Самую большую брешь в нашей семье пробила та война, о которой я ничего не знаю.
— Ты должна быть ребенком Сталинграда, — сказал мне Вегенер.
В энциклопедическом словаре я нахожу такую справку: город, расположенный на Волге. В моем старом атласе это название отсутствует. Целых тридцать шесть лет он назывался Сталинградом, но затем его переименовали в Волгоград.
Моего отца звали Роберт Розен, дважды заглавное «Р». Кем-то в этом был заложен смысл, также как в двух «о», самых приятных на слух гласных буквах. Родился он в 1919 году в День святого Николауса.
Разумеется, за эти шестьдесят лет набралось много всякого. Это письма и дневники, черно-белые фотографии, грамоты и тексты песен. Коробки с весточками из другого мира лежат нетронутые в подвале. Пока ты работаешь, тебе незачем их открывать, внушала я себе постоянно. Но вот теперь с работой покончено, у меня много свободного времени, и теперь мне известно, что я дитя Сталинграда.
Тетя Ингеборг прислала мне перед тем, как отправилась в дом престарелых, пачку пожелтевших бумаг. «Пусть они хранятся у тебя, — написала она, — потому что ты последняя из Розенов». Через несколько лет она тоже умерла. Ее я также не успела расспросить. Тете было восемьдесят шесть лет, брат ее, Роберт, умер в возрасте двадцати трех лет, и пачка с документами лежит неразвязанной под моим письменным столом. Когда-нибудь я осторожно ее раскрою, чтобы прикоснуться к прошлому.
После обеда вновь начинается снегопад. Такая зима даже для России редкость. Час за часом падает снег. Он вынуждает меня оставаться дома, сидеть у окна и думать о моем отце. Может быть, мне стоит развязать пачку с бумагами?
Да, чуть не забыла сказать, что год назад мне дала знать о себе некая Ильза Пуш из Мюнстера. «У моего мужа Вальтера Пуша был однополчанин Роберт Розен, — написала она. — Может так статься, что Вы приходитесь ему дочерью?»
Я ответила ей, после чего получила письмо с уведомлением о завещанных мне бумагах. Ильза Пуш распорядилась в завещании переслать мне полевые письма своего мужа, написанные в 1941–1943 годах. Почти сразу же за этим пришла посылка, полная бумаг, которые я доложила к пачке от тети Ингеборг. Теперь и эти документы ждут своего часа, чтобы их открыли и прочитали. Целая гора этих бумаг возвышается передо мной. Куда приведет меня она?
