Ожерелья Джехангира | страница 42



Едем дальше. Послышался ухающий шум большого порога. Издали он походил на взъерошенное чудовище, которое распласталось вдоль реки, голову спрятало на дно, а лохматую гриву выставило наружу. Дрожит грива, трясет седыми космами, извивается водопадами. В долеритовых останцах вода со скрежетом вращает круглые булыжники, протачивая глубокие круглые колодцы. И кажется, что скрежещут не булыжники, а чудовище грызет каменистое дно зубами. Появись лодка, оно мигом раздробит ее скалистыми клыками.

И в этом неистовом пороге ловились — как вы думаете, кто? — опять-таки обыкновенные щуки! Те самые щуки, о которых привыкли думать, что они любят только тростниковые озера да тихие, заросшие омуты рек.

Кстати, сибирские рыболовы зовут тайменя еще красной щукой. Академик Л. Берг в своей монографии «Рыбы пресных вод СССР и сопредельных стран» пишет, что сибиряки сравнивают тайменя со щукой якобы потому, что у него низкое удлиненное тело и плоская голова. Нет, совсем не поэтому! А просто потому, что таймень такой же неразборчивый, алчный, прожорливый хищник, как щука. Но внешнему же виду они совершенно непохожи.

Таймень — это прежде всего мощный лобан. Голова у него круглая, короткая. Она действительно сплюснута, но только не с боков, как у щуки, а сверху вниз, как у сома. У щуки же голова вытянута, выражаясь словами Аксакова, «в виде ткацкого челнока».

Даже по глазам их легко отличить. У зеленой хищницы глаза живые, выразительные. Они движутся, косят, следят за рыболовом; у «красного» тайменя глаза неподвижны, выпуклые, глупые — будто стеклянные.

Когда мы пришли к одинокой бревенчатой избушке метеостанции, полил сильный дождь, и пожар погас.

Работник метеостанции Василий Ершов подтвердил мою догадку, что летом в Бахте тайменей не бывает. Я решил, что они скатились в Енисей. Значит, ученые и рыболовы правы: таймени после икрометания уходят в глубокие реки. Значит, больше спиннинг не пригодится, так как верховье Тынепа и его приток Майгушаша, где предстояло работать все лето, слишком мелкие и неприметные водоемы. Лососям, конечно, там делать нечего.



В конце июля наш поисковый отряд двинулся к верховью Тынепа. Я наметил на карте место, где прораб-геолог должен поставить палатки, а сам с Николаем Панкратовичем отправился в маршрут. О тайменях я уже перестал думать.

Николай Панкратович — крепкий шестидесятилетний старик — нанялся в геологическую партию промывальщиком шлихов. Он поехал в экспедицию, чтобы поднакопить деньжат для покупки дачи. Раньше он работал бухгалтером в Красноярске.