Кое-как дождался рассвета. Голова упоительно кружилась от нежных оранжевых красок, мягкими шелковистыми переливами окаймляющих по-весеннему зеленые таежные заросли. Это буйно цвели махровые купальницы.
Река, опаленная зарей, густо дымилась розовым паром. По гулкому шумному перекату среди мутных желтых воли то и дело мелькали, зажигая во мне мучительный азарт, огненные хвосты сильных, мускулистых рыбин.
Первый заброс. Таймень сразу же схватил блесну и оборвал жилку вместе с грузилом. Почувствовав неладное, он сердито крутанул башкой, взвился свечой. Свинцовое грузило, болтающееся на поводке, колотило его по жабрам. Таймень от ярости вышел из себя. Гневно растаращив жабры, оскалив зубы и тряся головой, он сделал подряд штук двенадцать «свечек». О, это было великолепное зрелище! Что может быть для спиннингиста прекрасней свечи тайменя, особенно ранней зарей, когда вода полыхает золотым пламенем!
Моя страсть к тайменьим свечам передалась и геологу Олегу Шулятину, который раньше относился к рыбалке с прохладцей. Первого большого лобана он упустил, потому что слишком погорячился, слишком понадеялся на свою силу. Тогда я показал, как надо действовать при выуживании крупной рыбы. У берега я слегка ткнул тайменя удилищем, тот взвился ракетой.
Следующий раз Олег выполнил советы послушно. Однако выдержки у него все же не хватило. Он, как снежный барс, прыгнул в воду, подмял рыбу под себя.
— Есть! Есть! — заплясал он.
Весь в грязи, промокший, Шулятин гордо улыбался, держа извивающуюся рыбину. Никогда я не видел его таким радостным.
Второго тайменя Олег подвел к берегу хладнокровно, как опытный спиннингист, но, вместо того чтобы вытащить, легонько стеганул его удилищем. Тот взметнулся вверх.
На тынепском перекате однажды произошло необыкновенное сражение.
В том месте, где бурая тынепская вода сливается с зеленоватыми бахтинскими струями, крутится тихими, волнистыми кругами темная глубокая яма — улова.
Однажды ночью нас разбудили гулкие грозовые раскаты. Недалеко от лагеря вспыхнул бурный таежный пожар. О том, что мы попали в беду, нужно было сообщить на базу экспедиции. Но рации у нас не было. Мы с рабочим Вершининым сели верхом на лошадей и сквозь тучи едкого, смолистого дыма поехали к метеостанции, стоявшей у реки Рыбной. Туда тянулась лишь одна прерывистая звериная тропинка вдоль берега.
Я взял с собой спиннинг, чтобы проверить, держутся ли таймени летом на Бахте. На Молчановском пороге бросил блесну в самую быстрину. Рывок был настолько резкий, что я чуть не выронил спиннинг — думал, гигантский таймень. Но это оказалась обыкновенная щука.