Звонит телефон.
Согласно сегодняшнему расписанию, я сейчас должен отпаривать шторы в синей гостевой комнате. Что бы под этим ни подразумевалось.
Психолог хрустит кукурузными чипсами, и я машу на нее руками: мол, тише.
Звонит телефон, и я отвечаю.
Телефон орет:
— Что там насчет сегодняшнего банкета?
Я говорю: расслабьтесь. Там все очень просто. Лосось без костей. Гарнир из молодой моркови. Тушеный эндивий.
— А что это?
Я говорю, это горелые листья. Их едят маленькой вилкой, которая самая дальняя слева. Зубцами вниз. Вы уже ели тушеный эндивий. Я точно знаю, что ели. На прошлое Рождество. Тушеный эндивий вам нравится. Съешьте всего три листика, говорю я телефону. Вам понравится, честное слово.
Телефон говорит:
— Ты не мог бы почистить каминную полку, а то там какие-то пятна?
Согласно моему расписанию на неделю, чистить каминную полку я буду завтра.
— Ой, — говорит телефон. — Мы забыли.
Ага. Забыли вы. Как же.
Дрянные людишки.
Я — лакей при господах, можно сказать и так. Раньше таких, как я, называли джентльменами при джентльменах. Только это не мой случай. Я на джентльмена никак не тяну, а те, на кого я работаю, — и подавно.
— Еще что-нибудь есть на сегодня, что нам надо знать?
Сегодня День матери.
— Черт. Блядь. Киздец! — кричит телефон. — Но ты нас прикрыл? Ты хоть додумался их поздравить?
Конечно. Я послал им цветы: и его, и ее маме. Очень красивые букеты. Флорист пришлет счет.
— А что ты там написал в сопроводительной карточке?
Я написал:
Моей милой маме, которую я всегда помню и очень люблю. Всегда оставайся такой же хорошей и доброй. С любовью, от сына/от дочки. Соответствующая подпись.
Потом PS: Сухой цветок так же красив, как и свежий.
— Звучит неплохо. На год им хватит, — говорит телефон. — Не забудь, кстати, полить цветы на веранде. Это записано в ежедневнике.
Они дают отбой. Они знают, что мне не надо напоминать о том, что я должен сделать. Просто последнее слово должно оставаться за ними.
Но мне это без разницы.
Психолог трясет кистями и дует на свои свежее накрашенные ногти, чтобы они побыстрей высыхали. Между долгими выдохами она спрашивает:
— Ты вспоминаешь свою семью?
Она дует на ногти.
Она спрашивает:
— Свою мать?
Она дует на ногти.
— Ты вспоминаешь мать?
Она дует на ногти.
— Как ты думаешь, она что-то чувствовала?
Она дует на ногти.
— В смысле, когда она умерла? То есть убила себя.
Евангелие от Матфея, глава двадцать четвертая, стих тринадцатый:
«Претерпевший же до конца спасется».
