Печать осталась от какой-то другой программы по стационарному лечению. Там она означала именно то, что означала: что человек признан здоровым и в опеке уже не нуждается. Здесь она означает, что подопечный ушел из жизни. Но никому не хотелось заказывать печать: СКОНЧАЛСЯ. Психолог рассказала мне об этом пару лет назад, когда опять пошла волна самоубийств. Прах к праху. Пыль к пыли. Круговорот веществ в природе.
— Выпил какой-то там гербицид, — говорит она. Она пытается открыть флакончик. Крутит его в руках. Крутит и крутит, так что костяшки пальцев уже побелели. Она говорит: — Они все что угодно готовы сделать, лишь бы меня выставить в дурном свете, мол, некомпетентная дура.
Она легонько стучит флакончиком по краю стола и снова пытается его открыть.
— Слушай, открой, пожалуйста. — Она протягивает мне флакончик.
Я открываю флакончик, легко, и отдаю ей обратно.
— Ты их знал? — спрашивает она.
Нет, я их не знал. То есть я знал, кто они такие, но по общине я их не помню. В детстве и юности я их не знал, но в последние несколько лет я встречал их на улице, по соседству. Они по-прежнему одевались по старому церковному установлению. Мужчина носил подтяжки, свободные мешковатые брюки и рубашку с длинным рукавом, неизменно застегнутую на все пуговицы даже в самую жару. Женщина ходила в бесформенном платье неопределенного цвета — такие платья, я помню, носили все женщины в нашей общине. И она по-прежнему носила капор. А мужчина всегда ходил в широкополой шляпе, летом — в соломенной, зимой — в черной фетровой.
Да. Ладно. Я встречал их на улице, по соседству. Их было трудно не заметить.
А когда ты их видел, — говорит психолог, проводя маленькой кисточкой по ногтям: красное на красном, — ты не огорчался? Когда ты встречал людей из своей старой общины, тебе не было грустно? Тебе не хотелось заплакать? Может быть, тебя злило, что эти люди по-прежнему одеваются так, как они одевались в общине?
Звонит телефон.
— Когда ты их видел, ты не вспоминал о своих родителях?
Звонит телефон.
— Ты не испытывал чувство бессильной ярости, когда думал о том, что стало с твоей семьей?
Звонит телефон.
— Ты вспоминаешь о том, как все было до самоубийства?
Звонит телефон.
Психолог говорит:
— Ты трубку брать будешь?
Сейчас. Сначала мне нужно свериться с ежедневником. Я показываю ей список дел, которые мне надо сделать сегодня. Предполагается, что я сейчас должен трудиться в поте лица. Люди, на которых я работаю, звонят, чтобы меня проверить. И не дай Бог мне оказаться в доме и ответить на их звонок, если по расписанию я должен быть во дворе и вовсю чистить бассейн.
