— Теперь понятно. Только, знаешь, рано тебе еще рассчитывать на их откровенность. Для всех окружающих они — диковинные зверьки, для всех, кроме них самих и их агентств.
— Они и есть такие, — возразила она. — Из десяти миллионов женщин ни одна на них не похожа, они — просто ошибки природы.
— Наверное, да, Мод, но они-то в этом не виноваты. Ты постарайся разглядеть в них не диковинных зверьков, а удивительных, неповторимых существ. И, кстати, думаю, то, что ни одна из них не курит, — факт не менее удивительный, так что лучше напиши об этом, а не об их сексуальной жизни.
Будем надеяться, я ее направила на верный путь. По крайней мере, хоть поболтали по-приятельски. Правда, ни один агент не поверит в то, что журналист может оказаться другом. Слишком часто мы обжигались.
Когда я наконец вернулась в свои хоромы, обе постели были разобраны, лампы зажжены, а в гостиной в камине горел огонь. Я зашла в одну из гардеробных и остолбенела, увидев то, что распаковала горничная.
Да, Джастин, видно, действительно мучилась чувством вины. Чего здесь только не было — платья, брюки, пиджаки, два длинных пальто — одно верблюжьей шерсти на алой подкладке, другое вечернее, черное кашемировое, на черной атласной подкладке. Пар шесть туфель, шарфы, сумки, перчатки, а в комоде — белье и колготки. И все это изысканных расцветок — от черного до цвета слоновой кости с небольшими вкраплениями красного, темно-зеленого и тускло-коричневого, надевай что хочешь, все равно попадешь в тон. Остается надеяться, что Джастин купила все оптом. Правда, мы, налогоплательщики, отлично знаем, что обедов задаром не бывает, и «Донны Каран» задаром — тоже. Чем же мне придется за это расплачиваться?
* * *
Это я выяснила довольно скоро.
— А что вы здесь делаете? — прошипела Габриэль д’Анжель. Она стояла за спиной слуги, открывшего нам дверь особняка Некера на авеню де Суфрен неподалеку от Марсова поля.
— А разве Джастин не послала вам факс? — Я была удивлена не меньше.
— Какой факс? Мы никакого факса не получали.
— Не может быть, — только и смогла выговорить я. — Она послала его, как только убедилась… — Только бы выиграть время! Я в панике забыла, что надо говорить.
— В чем убедилась? Мсье Некер ожидает мисс Лоринг.
— Это, конечно, неприятно, но, когда доктора говорят, что лететь нельзя, лететь нельзя. Надеюсь, вы, Габриэль, это понимаете. И — благодарю за прекрасные цветы, хоть они и предназначались не мне. Я обязательно расскажу Джастин, сколь они великолепны. — Так! Слава богу, вспомнила! Гнойное воспаление уха. Вспомнить-то вспомнила, но почему она не послала факс? — Одна надежда на то, что антибиотики помогут, — добавила я, — и она успеет прилететь перед показом. С воспалением среднего уха шутки плохи, вы согласны, Габриэль? Ну же, девушки, входите, — поторопила их я. — Габриэль вовсе не хочет, чтобы вы мерзли на пороге, правда, Габриэль? — И, не дожидаясь ее ответа, я втолкнула их внутрь. — Главное, что девочки здесь, целые и невредимые, да, Габриэль?
