— А что в этом такого ужасного?
— Ох уж эти швейцарцы! Мне нужны возможности, а не страховой полис. Я жила в девяти военных городках, я знаю, что такое дисциплина, знаю, как понравиться жене начальника, и не хочу иметь с этим дела.
— Вам это кажется унизительным?
— Нет, скорее скучным. Там все завязано на подчинении и умении нравиться тем, у кого в руках власть. Если бы я вышла замуж за подающего надежды черного офицера, которого бы одобрили мои родители, моими подругами были бы жены офицеров того же звания. И мы всю жизнь вместе поднимались бы по служебной лестнице, приглашали бы друг друга в гости, обменивались бы кулинарными рецептами, если, конечно, один из мужей не пошел бы резко на повышение или, наоборот, задержался бы в каком-нибудь звании, тогда жене пришлось бы обзаводиться новыми друзьями. Только представьте себе такое!
— Чересчур регламентированная жизнь, даже для швейцарца, — рассмеялся Некер.
— А жизнь черных вообще очень регламентирована. В колледже моей соседкой была потрясающая девушка по имени Шарон Коэн. Мы часами разговаривали о том, каково быть еврейкой и каково быть черной. Она как-то сказала, что хотела бы однажды представиться Джордан Дансер, чтобы никто не понял, услышав ее имя, что она еврейка. А я сказала Шарон, что хотела бы пожить неделю в ее обличье и узнать, как ты себя чувствуешь, когда тебя не относят к определенной категории в ту самую минуту, когда ты входишь в комнату, то есть еще до того, как ты назвала себя. И здесь Шарон было нечего мне возразить.
— А с кем вы общаетесь? — осторожно спросил Некер.
— В колледже я встречалась только с черными парнями, честно говоря, так мне было проще. Мне не надо было быть постоянно настороже — ведь в кампусе все всем известно. Теперь я хожу на свидания с кем мне захочется. Проблема не в этом. Вопрос в том, что я буду делать, когда стану старше, когда моя карьера манекенщицы закончится. Мне надо позаботиться об этом уже сейчас, — сказала Джордан, — а не лет через шесть-семь.
— Но те же проблемы стоят перед всеми манекенщицами, вне зависимости от того, белые они или черные.
— Это так, но большинство из них надеется на то, что подвернется что-нибудь подходящее. Белые девушки могут тешить себя надеждой, они к этому привыкли. А я просто не смею на это полагаться. В нашем бизнесе мне, чтобы пробиться, надо быть намного лучше белых девушек, потому что у них будет много шансов, а у меня — лишь несколько. Я должна быть совершенно особенной, иначе мне ничего не добиться, и еще — я должна с этим смириться, потому что кому нужна закомплексованная черная манекенщица? Я должна делать вид, что не замечаю того, что я черная, чтобы люди могли чувствовать себя со мной комфортно.
