— Обещаю прийти.
— До конца недели, — настаивала она, сузив свои зеленые глаза в молчаливой просьбе.
— Да.
Он принял платок с яростью собственника. Красиво вышитая в углу буква «Э» придавала этому знаку внимания особенно интимный характер.
— Благодарю вас.
— Пожалуйста, будьте осторожны!
Коротко кивнув, Майкл вышел из кареты.
Она тронулась прежде, чем он достиг нижней ступеньки широкого крыльца, ведущего к парадному входу в джентльменский клуб Ремингтона.
— Не стоит обманываться насчет его роста.
Переминаясь с ноги на ногу и подпрыгивая, Майкл повернул голову в направлении голоса и увидел графа Уэстфилда, холостого пэра, страдавшего от такого же преувеличенного внимания девиц, жаждущих замужества, как и Майкл. Превозносимый за красоту и обаяние, граф был всеобщий любимец.
— Ничто в нем не введет меня в заблуждение.
— Интересно, — заметил Уэстфилд задумчиво.
Он шагнул на место в восемь квадратных футов, отведенное для поединка, ограниченное линиями, начертанными масляной краской на деревянном полу.
— Меня радует, что я поставил на тебя.
— Неужели?
Майкл окинул взглядом большую комнату, целиком заполненную зрителями.
— Да, я один из немногих.
Граф ослепил его улыбкой, поражавшей сердца столь многих женщин.
— То, что Регмонт меньше ростом, дает ему преимущество в скорости и ловкости. К тому же силы его таковы, каких я никогда не встречал, и это дает ему возможность постоянно выигрывать. В последнее время он выигрывает почти у всех. Потому остальные и ставят на него, предполагая, что ты выдохнешься раньше.
— Мне следовало бы подумать о том, будет ли исход матча зависеть от того, насколько сильно он бьет и насколько часто.
Уэстфилд покачал темноволосой головой:
— Для некоторых мужчин вроде меня проиграть — неприятность, которую лучше избежать. Для других, таких как Регмонт, — это вопрос достоинства. Его гордость будет еще долго подпитывать его силы после того, как ты удовлетворишь свою враждебность, которую питаешь к нему.
— Но это же просто спорт, Уэстфилд.
— Нет, судя по тому, как ты на него смотришь. Сказать по правде, мне ясно, что ты собираешься свести с ним личные счеты. Мне-то все равно. Я просто хочу выиграть пари и получить свои деньги.
В другое время Майкл, возможно, рассмеялся бы, но сейчас он был в ярости. Безотносительно к тому, какие советы были ему даны, он понимал, что широкая улыбка Регмонта в начале боя означала, что соперник не сомневался в своей победе. Хотя физическая боль была наименьшим из того, чего заслуживал граф, Майкл решил, что унижение станет гораздо более чувствительным и длительным наказанием.
