Ущелье Тую-Аша встретило пограничников сырым холодом, застоявшимся запахом хвои, тихим журчанием ручейка, бегущего между камнями, ущелье сдавило отряд с двух сторон высокими крутыми скалистыми боками, густо заросшими тянь-шаньскими елями и шиповником.
Град, покрывший землю, скрыл все следы, поэтому невозможно было определить, давно ли прошла здесь откочевка и проходила ли она вообще. Но Сапаралиев, не останавливаясь, вел отряд все дальше и дальше, видно, был уверен, что именно в это ущелье спустились с перевала басмачи. Все молча ехали за ним, внимательно осматривая местность, надеясь увидеть хотя бы какой-нибудь след. Вот Ибраш остановил коня, спрыгнул с него и стал осторожно сгребать с земли и камней град.
— Плохо, командир. Кудашев идет по следу откочевки, торопит ее, — поднимая несколько гильз и показывая их Самохину, тихо заговорил Сапаралиев. — Не послушал наших посыльных.
— А может, не успели?
— Может, командир, может… Бой здесь был, большой бой. Не так давно. Вчера, наверное.
— Догонять нужно, быстрей двигаться! — послышались со всех сторон советы.
— Догонять? Верно говорите. А торопиться нельзя, — спокойно проговорил Сапаралиев.
Всего несколько человек знали о том, что в откочевку посланы джигиты. Но что они в ущелье Тую-Аша должны были возвратиться от откочевки раньше, чем сюда подойдет отряд, дождаться его здесь и сообщить ему о результатах переговоров, знал только один Сапаралиев.
Начали совещаться. Остановились на самом, по мнению большинства, приемлемом варианте: отряду медленно двигаться вперед, а трех-четырех человек на самых выносливых конях послать в разведку.
Вскоре вернулся один из посланных.
— Там два убитых пограничника! — сбивчиво стал докладывать он. — Раздетые, изрезанные. А близко от них могилы. Басмачи, должно, своих похоронили. Много могил.
Пограничники пришпорили коней.
Без шапок и фуражек стояли все возле убитых басмачами красноармейцев, смотрели и мысленно упрекали себя: «Опоздали!»
Упрекал себя в этом и Самохин, хотя понимал, что никто из пограничников и из комотрядовцев не виновен в опоздании. Немногим больше суток понадобилось для того, чтобы Ибраш Сапаралиев разведал обстановку и собрал отряд. Спешили и пограничники. За четырнадцать часов они доскакали до Подгорново. Коней не жалели.
Нет, они не были виновны в опоздании, причина была в другом: не было хорошей связи. Пока посыльный Кудашева доставил в отряд донесение, пока Самохину поступил приказ, времени прошло много, а Семен Кудашев, естественно, не мог ждать, пока придет помощь. Он решил преследовать откочевку, взяв с собой четырнадцать красноармейцев.
