А орущие, стреляющие на скаку всадники в цветных бархатных халатах, шитых узорами на рукавах, бортах и полах, быстро приближались, С сопки, где залегли пять красноармейцев, часто гремели залпы. Там, откуда они прискакали раньше и где осталось двенадцать пограничников против основной силы басмачей, тоже не стихала стрельба. Пограничники, ожидая банду, предполагали, что бой будет нелегким, и готовились к нему.
И вот уже совсем близко басмачи. Невоструев хотел встать во весь рост, чтобы штыком встретить врага, как вдруг лошади вместе с всадниками начали падать на мягкий песок, вдавливая его, скользя по инерции, поднимая пыль. Ветер подхватывал эту пыль и нес по лощине, а новые кони падали как подкошенные — слева с бархана бил по атакующим басмачам пулемет. Невоструев услышал знакомое, до боли родное «Ура-а-а!» и увидел скачущих с обнаженными клинками пограничников. Немного впереди всех скакал Никита Самохин.
Басмачи повернули коней и бросились врассыпную обратно. Невоструев тоже поднял своего коня, выхватил клинок и сколько было силы закричал: «Ура-а-а!»
Через несколько минут в лощине стало тихо-тихо. Ветер порошил песком цветные бархатные халаты и доносил оттуда, где осталось двенадцать пограничников против основной силы банды, приглушенные расстоянием звуки боя.
Оставив четырех красноармейцев, чтобы они собрали табун, который басмачи пытались перегнать за границу, Самохин пошел на помощь засаде.
А через час, когда бой прекратился, когда оставшиеся в живых басмачи сбились в кучку, когда пограничники начали сгонять лошадей, Самохин и Ивченко подъехали друг к другу, спешились и поздоровались.
— Ни одного из наших даже не ранило! — возбужденно, еще находясь под впечатлением боя, заговорил Самохин. — Молодцы ребята!
ВЕРБЛЮДЫ УХОДЯТ ЧЕРЕЗ ЛЕД
Командир комотряда Ибраш Сапаралиев, ехавший впереди отряда пограничников и вооруженных каракольских крестьян и рабочих, торопил коня, но туча быстро нагоняла их. Совсем немного не доехав до перевала Кок-Пак, он остановился, подождал, когда к нему приблизился Самохин с Невоструевым. Тем временем подтянулись и другие пограничники и комотрядовцы.
— Придется переждать грозу, — предложил Самохин, — коней сбатуем, сами — за камни.
— Может, проскочим через перевал, а там — ущелье. Иначе, много времени потеряем, — возразил кто-то из пограничников.
— Нельзя, нельзя! — наперебой отозвались на это сразу несколько комотрядовцев, а Ибраш насупился. — Меня трусом считаешь?! Их трусом считаешь?! Зачем зря погибать, кому польза будет?! Банда уйдет, муллы скажут по всем аулам: пошли отступники от веры против своих — аллах покарал. Кому польза будет?! Зачем у тебя голова?!
