Бандиты отступили. Но не далеко. Им потребовалась передышка. Выяснил Головин, что Медведев был цел и невредим.
— Почему не стрелял? — спросил командир.
— Берег патроны. Чего их зря жечь, если в моем секторе бандиты не появились?
— Молодец, Медведев!
Наступила ночь. Бандиты осадили лагерь, но в атаку не шли. Пограничники были в затруднительном положении. Боеприпасов оставалось мало, а помощь с заставы могла прийти суток через десять. Да и откуда там могли знать, что Иван Головин ведет бой у самого подножия Хан-Тенгри? Гонца послать тоже нет смысла. Он не прорвется сквозь вражеское кольцо. Задачу нужно было выполнить, рассчитывая только на свои силы. Главное — не пропустить банду в район работы ядра экспедиции.
Ночью по приказу Головина бойцы изготовили чучела, надели на них свои фуражки и выставили, чтобы на них хотя бы первое время боя был сосредоточен огонь. А что бандиты будут наступать — Головин не сомневался.
Перед рассветом попытался скрыться из лагеря Бердикул. Но его недаром «опекал» командир пограничников. Выдав себя с головой этой попыткой, Бердикул не стал долго запираться. Он сообщил, что в экспедицию направился по приказу Джантая с заданием сообщать о каждом ее шаге. Последнее донесение он передал, когда бандиты напали на экспедицию в районе перевала Тюз. О планах Джантая он ничего не знал. Зато сообщил, что убитый Головиным бандит — не кто иной, как племянник самого владыки Кой-Капа.
Шпиона связали и отправили на место стоянки лошадей, наказав коноводу не спускать с него глаз.
На рассвете наблюдатель доложил о том, что по долине Иныльчека движется уже около ста вооруженных бандитов. Снова вспыхнул бой. Но и сотни головорезов не могли сломить советских бойцов. Они хорошо укрепились, вели меткий огонь только по видимым целям. А бандиты сначала сосредоточили стрельбу по чучелам. И только потом поняли, как обманули их пограничники.
Бой длился целый день. К вечеру у пограничников осталось по восемь патронов на винтовку. Зато подступы к лагерю были устланы трупами бандитов.
Что делать? Можно было пойти на прорыв кольца. Но такая мысль не приходила даже в голову. Пограничники отвечали за жизнь и успех работы экспедиции, за сохранность собранных ею научных материалов. Но в то же время без боеприпасов трудно выдержать еще один штурм. Джантай может послать еще сто, двести, триста своих головорезов. Пока людей у него в Кой-Капе достаточно для этого. Если прорываться, то только вместе с экспедицией. И Головин пишет донесение Погребецкому:
