Внезапно он обхватил ее кисть. Она попыталась высвободить ее, но он держал крепко.
Губы Хартоппа тронула улыбка.
— У вас есть знак слейтера.
Шона мысленно отругала себя. Надо же было оставить проклятое клеймо открытым. Она снова высвободила руку, но в глазах Хартоппа успели промелькнуть искры злорадства.
— Значит, это правда, — сказал он. — Вы дочь Макаслана.
— В чем дело, Хартопп? — спросил Коналл. — Вам известно, что значит этот знак на ее руке?
Хартопп улыбнулся Коналлу:
— Неужели она вам не сказала? Меня это не удивляет.
Шона покраснела, почувствовав себя униженной.
— Это ничего не значит, — подчеркнула она, отчаянно надеясь, что Коналл заговорит о чем‑нибудь другом.
Хартопп усмехнулся:
— Это первое из произнесенного вами, что целиком и полностью соответствует правде. Отмеченные знаком слейтера и впрямь ничто.
Шона метнула на него сердитый взгляд.
— Что все это значит, Хартопп? Расскажите мне, — настойчиво попросил Коналл.
Хартопп удовлетворенно вздохнул:
— Это закон Северного нагорья, доктор Макьюэн. Тех, кого считают предателями клана, клеймят знаком слейтера. Злодей, мошенник — вот что это значит по‑английски. Впрочем, не думаю, что эти понятия в полной степени раскрывают все то отвращение, которое испытывают добропорядочные шотландцы при встрече с отмеченными этим знаком.
— Почему?
— Потому что все знают, что слейтеру нельзя доверять. Тот, кто предал собственный клан, не будет верен и другому. Таким образом, ни один клан их не признает. Шотландец ни за что не женится на женщине из слейтеров и даже не наймет ее на работу.
Его слова причинили Шоне жгучую боль. Одним простым предложением Хартопп разрушил ее надежду стать ученицей Коналла. Или его женой.
Коналл посмотрел на нее. На его лице отразилось выражение искренней озабоченности.
— У Уиллоу на руке тоже есть этот знак. Почему вас заклеймили, Шона?
— Это уже не имеет значения.
Бросив на стол свою салфетку, Шона выбежала из столовой.
— Лу… су!
Малыш Эрик указал пухлым пальчиком на пятно на стене детской. Лучи позднего утреннего солнца, вливаясь в комнату через окно за его спиной, золотили его мягкие каштановые кудри. Он удивленно посмотрел на Уиллоу, и она расплылась в радостной улыбке.
— Да, милый. Это твоя тень!
Улыбнувшись цветастым обоям, малыш блеснул мелкими зубками и энергично замахал ручонками над головой, сопровождая движения, воспроизводимые тенью, громким визгом.
От пронзительного звука Стюарт поморщился, но ответил Уиллоу улыбкой.
